Всё это – лишь крик о помощи
Просьба зарыть себя поглубже в листья
Спрятать от чужого взора и от чужого прикосновения
Забыть о своем существовании, вычеркнув из прошлого всё о себе
Иногда мне кажется, что ты просто боишься жить, поэтому и терзаешь себя мыслями о самоубийстве. Но меня ты не обманешь, я знаю – это фальшь. Твои слёзы – лишь дань твоей чрезмерной любви к себе, страх забвения и полета мыслей, что иногда уносит тебя очень далеко. Наедине с ветром ты становишься кроткой, маленькой, незаметной, пытаясь слиться с песчинками на берегу, чтобы ветер оставил тебя в покое. И к тому же, ты не умеешь смотреть на солнце. Ты делаешь это, слегка наклонив голову, щурясь, прикрывая лицо руками. Не знаю, боишься ли ты той режущей боли, что приносит лишь наслаждение человеку, который смотрит на мир широко открытыми глазами, или ощущаешь свою слабость перед эти громадным телом, и преклоняешься пред ним как Луна преклоняется пред Землёй. Можно было бы назвать тебя жестокой, но ты улыбаешься и уступаешь место в троллейбусе, чтобы пустить пыль в глаза тем людям, у кого они широко открыты. Ведь люди в темных очках и так не увидят злобы, затаившейся у тебя в уголке правого глаза, которую не скрывает даже толстый слой тонального крема, что ты наносишь каждое утро. Ты пытаешься обмануть весь мир и саму себя, придумывая себе девизы и цели в жизни, по одной на каждый месяц. А потом злишься, на то, что Бог отвернулся от тебя, просишь прощения, стоя на коленях на ба ... Читати далі »

Так как рассказ является историческим, необходимо добавить некоторые ист. сведения, что я и сделаю в самом начале.
Во-первых: вчера было воскресение, 22 января 2006 года (привязка ко времени).
Во-вторых: действие происходит в Украине, в городе Полтава, где-то между микрорайонами Левада и Богдана Хмельницкого (вот уже Х лет, не могу определить в каком из них я всё-таки живу), в магазине, который находится на углу моего родного дома и, соответственно, является ближайшим к моей квартире. Логично было бы предположить, что именно туда я направлюсь в этот солнечный, морозный день, после «невзначай» брошенных мамой слов: «Лисуня, а кто бы это сходил в магазин?»
Вот с этих слов и началась та запутанная история, которую я вам поведаю.

Так вот, не знаю откуда в названии взялись батон и майонез. Купить мне надо было совсем другие продукты (что-то вроде сметаны и бубликов или йогурт и печенье, это маловажно).
Собралась я быстро. Как дошла не помню. Скользко только было, и в подъезде накурено. А когда зашла в магазин начались приключения:
1. При входе чуть не убили дверью. Гад, даже не извинился.
2. Из кармана, вместе с деньгами, вытянулась куча самых разных, интересных предметов, чудом (т.е. непонятно какого хрена) оказавшихся там же, и которые я уже давно и безуспешно пыталась найти.
... Читати далі »

…и вот опять пьяна. И все не имеет значения. Ваши слова, ваши взгляды, ваше желание, ваша ненависть, просто вы… Все легко. И не хочется идти домой. А вы все также далеко. И сигареты закончились – вам нечего курить. Вот там, за углом, есть ларёк, он уже не работает, подождем до утра. У меня будет повод остаться, а у вас появится еще один шанс… Но вы все так же далеко. Есть преграда, и хоть ее не видно с моего места – построила ее я. А зачем? Ведь…
…я опять пьяна. Где вы? Вы далеко. И не достучатся, не дозваться, не найти… А так нужны ваши взгляды, ваше желание, даже ненависть, если она ваша… Вот просто пишу. Посвящая все вам. Почему? Вы…
…вы опять пьяны. И все не имеет значения. Их шутки, их смех, их тепло, просто все они… Вам легко – вас не ждут дома. Так намного проще. Но я не рядом. Даже для вас, когда вам так нужна. А может и не нужна вовсе, просто, когда вы пьяны…
…когда вы пьяны, вы любите меня. Когда я пьяна, я люблю вас. И не нужны лишние фразы, не нужны оправдания, объяснения. Позже придумаем слова, чтобы сказать друг другу утром. А сейчас…
…мы снова пьяны.
28.05.2007

Вы видели глаза в гробу?
Глаза людей, молящих о минуте…
Минуте жизни.

Там нету слез – одно желанье
Увидеть то, что будет через миг,
И это все…
В сугробе снега плавиться мечта,
Мышьяк и пару нужных книг,
Ты знаешь алфавит?
Тогда прощай…

Но уходя
Не забывай закрыть глаза…

Опостывшие краски жизни,
Прогнившие мечты,
Как трещины на розовых очках…

Убитые тобой надежды,
Теперь теряют всякий смысл,
Лишь для тебя рисую слезы на щеках…

Роняю чашку чая,
И кто-то режет руки
Собрав осколки на полу,
А где-то далеко
Депрессия убьет кого-то
Ей так легко…

Темно вокруг и мрачно,
И гибнет милое дитя
Во мне
Спасибо всем, глаза открыли
И просветив, оставили во тьме…

Вино – це благородній напій. Так він вважав. Не скажу, що я згодна, бо те що воно робило з моїм мозком було не зовсім благородно. Але йому подобалось...
Йому подобалось моє божевілля, а я було закохана у його спокій та тишу. Він курив цигарки, чекав поки я вип’ю свій келих, потім знову чекав, доки алкоголь не вдарить у голову, потім засинав з книгою, залишаючи мене не самоті зі своїми безумними думками. Він любив читати Шекспіра, здається, а я ніколи не дочитувала до кінця жодної п'єси. Я жила трохи в іншому світі хворіючи то Віаном, то Пелевіним, то просто казкою про країну сонячних зайчиків. А йому було все одно…
Ми ніколи не пили разом пива, бо для цього потрібно було більше часу, а його ми не мали зовсім. Завжди тільки окремо. Завжди тільки далеко.
Мені казали, що це неможливо, а я вірила, йому розповідали про мої витівки, вигадані нашвидкуруч, а він переказував їх мені і ми сміялися разом. Потім обов'язково з'являлася велетенська чорна муха, що закривала нам світло від люстри і ми, похопивши газети, бігали за нею, хоч завжди марно. Іноді він казав, що та муха лише в моїй уяві, але якщо мене поглинала депресія, він завжди приїжджав з вином та цигарками. Курив дуже мало, то просто я виводила його, і щоб заспокоїтися він ходив на балкон труїтися нікотином. А я в цей час лишалася останніх крапель розуму, втрачала свідомість, лежала непритомна, майже мертва, тікала кудись, що завгодно, тільки б він знав, що мені без нього зовсім погано. Та він і так це ро ... Читати далі »

Они выходили из сияния и оставляли за собой лужи света. Они подымались по ступеням все выше и выше, сливаясь с лучами солнца. Они мечтали, но не умели жить, они чувствовали, но не умели думать. Создания воды и огня, они таяли от дуновения ветра и замерзали в тумане. Равнину застилали фигуры, окоченевшие в одно мгновение. В какой-то момент казалось, что они двигались, но это был мираж, порожденный каплями воды, скатывающимися по их телам. Ночью сквозь них видно звёзды. Они сливаются в шар света, что мог бы заслепить солнце. Но на рассвете звёзды исчезали – солнцу не было равных.
Они оживали и продолжали свой путь. Бесконечный путь домой – к солнцу. К звезде, что дала им жизнь и теперь должна была принять её обратно. К исполинскому телу, что нависало над миром и обеспечивало ему вечное существование на грани между светом и тьмой. Они шли вперед, зная, что никогда не смогут вернуться обратно, выбрали свою дорогу и непреклонно, шаг за шагом двигались вверх. А там внизу, из сияющего океана по инерции выходили все новые творения, в точности повторяющие предыдущие. Миг, между их рождением и смертью, нельзя было назвать жизнью. Они не могли отличить пустоту от залитых светом равнин, а способность дышать – высшее благо дарованное создателем – приносила им только боль. Всем смыслом их столь короткого бытия, было безмолвное созерцание солнца, преклонение пред его красой, дабы умилостивить его разум. Ибо за всем его великолепием, скрывалась жестокая, изнеженная душа, грандиозно не ... Читати далі »

Вернуться назад, прожить каждый миг заново, что-то поменять.
Вернуться назад, чтобы стало легче дышать. Чтобы сердце не стучало так быстро при одном воспоминании.
Вернуться назад и найти все, что потеряла, а потом спрятать, чтобы завтра снова искать. Да, замкнутый круг, но иначе – не интересно…
Вернуться назад и там вновь оглянуться, мельком увидеть их лица, услышать голоса. И больше ничего не нужно… Хочется помнить, а что если это так тяжело? Так сложно привыкнуть не забывать…
Вернуться назад. Туда где все просто и легко, где не нужно объяснять каждый свой взгляд, аргументировать каждое слово, доказывать каждую мысль. Там было намного легче мечтать. Там любовь была не просто красивым словом. И сбывалось все, во что я верила. А здесь, сейчас, я разучилась верить. И почти перестала мечтать…
Вернуться назад и остаться там навсегда. Обнять солнце, как мягкую игрушку и заснуть под пение ветра. И дышать, дышать, дышать… Верните меня назад! Я хочу вновь научится дышать в полную силу, пока сигаретный дым еще не коснулся девственно чистых легких. Пока не задохнулась в нем вся детская наивность, что и так очень хрупка и неустойчива.
Вернуться назад, туда, где была я, и был большой прекрасный мир, для меня, для тебя, для каждого в отдельности и для всех вместе. Один большой прекрасный мир. И моя любимая игрушка – медвежонок, который всегда был рядом, особенно когда было плохо. И если мне становилось грустно, он всегда приходил, даже во сне. Он ... Читати далі »

Пока свобода. Есть время двигаться. Существует жизнь. Ещё думаю. И бытую в своём теле. А может паразитирую.
Осознание того, что ещё человек накатывается новой волной, а люди вокруг исчезают. Мозг плавно следует за бабочкой, что парит на душами бывших живых, и в мыслях солнце уже сжигает их прах. Музыка, рвущая барабанные перепонки теперь слышна не только мне – весь мир дышит ею и словами, способными разрушать города и строить дворцы.
Как же забыть?! о том что пол жизни, что любви нет, что предал, что плачет… Вот прям сейчас. Когда так далеко и не могу спасти. Не понятно ни мне, ни тебе, ни вам, даже никому – так надо. За строчками прячу крик, и свой тут, и чужая боль. Путающиеся фразы, чтобы не сжечь ещё одну неоконченную книгу о непрожитой жизни. Ещё непрожитой, ещё жизни. Пока жизни, возможно жизни, если бы жизни. И о любви, которой не было.
Всё то что слёзы – боль, а сны с четверга на пятницу не сбываются. Молитвы – общение с Богом, а что Бог, если люди страдают?
Плохо, плохо, плохо и всё. Засыпает. Мечтает? Наверно. Надеется? Скорее всего. Верит? А это вряд ли. Невозможно верить, когда двадцать лет и ничего. Когда так ненавидишь, что не можешь слышать и видеть, и не помнишь уже, что когда-то любил, а может и не любил вовсе – что самое ужасное.
То что нашли – иллюзия, а времени нет. Поздно искать вновь, но уже потеряли – обратно не вернуть, да и нечего возвращать. Пол жизни. Пол жизни! Пол жизни и всё. Пол мира и так мало места, не хватае ... Читати далі »

Повз мене легким подихом вітру проминають люди, залишаючи в пам’яті лише пастельні кольори та яскравий червоний. І немає зовсім того червоного – це лише витівка моєї уяви, що виділяє ним цікаві обличчя та закреслює усі інші.
І немає чорного, як немає злих людей на світі.
І немає білого, як і життя без прикрощів…
Є тільки безліч пастельних кольорів. Теплих, м'яких, ніжних, але ніколи веселих просто так, без усілякої причини. Вони мутні наче матові фотографії, мляві та немічні, немов пожухле листя та бліді, як сонце узимку. Нікчемні? Можливо, бо ніколи не засліплять веселку.
А що у моді? Чи то блакитний, чи сірий, хто їх розбере! Помаранчева революція – то мрія. Такого ажіотажу колір сонця ще не знав й не знатиме більше, принаймні у нашій країні. Але ж є ще яскраво зелений та рожевий, та колір Олександра Гріна, чи то колір артеріальної крові, або просто та банально – червоний. Якби мої думки мали колір, то зараз вони були б саме червоні…
А якого кольору наші мрії? Наші почуття? І чому для кожної людини має значення якого кольору її светр та начхати на те, якого кольору її душа.
Я навчилася відчувати колір. Так, не бачити його, а просто відчувати якимось шостим чуттям. І нехай я знову і знову повторюю, що шосте чуття – то лише чергова витівка моєї уяви, та я знову і знову закриваю очі і бачу натовп пастельного кольору, що рухається мені на зустріч, збиває мене з ніг, і бачу руку, яку обов'язково протягує мені хтось, хто зовсім не має кол ... Читати далі »