Закури, подыми… Хорошо.
Я порвал все ремни и ушёл.
Кровосток начерти на кости.
Докури, а потом отомсти.

Наполним дымом легкие –
Подышим табаком,
О самом сокровенном – помолчи.
Я запечатал глупый спор
Изящным матюком,
Я снёс в ломбард от вечности ключи.

Я отрубил тебе крыло,
Чтоб ты не улетела.
Тебе со мной не повезло,
Но МНЕ какое дело?

1249 нерастраченных улыбок,
1249 неоплаченных долгов,
1249 ненамеренных ошибок,
1249 неприкаянных врагов.
1249 обоснованных подлянок,
1249 недоделок всем назло,
1249 дней в году без драк и пьянок,
1249 – идиотское число.

(Наш Ответ Чемберлену)

В черно - белой агонии запада
Отдохнуть бы, блин, от бестолковости.
Замереть под еловою лапою
В апельсиновых сумерках совести.
Отрешиться от боли и небыли
Обуяться решимостью пылкой...
И подумав «Опять, суки, предали!!!»
Отхлебнуть коньяку из бутылки.

Радуйся, смейся, пой Радословные,
И наплевать на всех, кто нас пропил.
Аутентичные, но безусловные
Топливо пьем из ракетных сопел.

Льется дымок из-под спички провидца,
Бьётся торнадо в стакане пива.
Мне бы напиться и удавиться –
Но это скорее легко, чем красиво.

Хотелось курить и писать стихи,
Да вот табака не осталось совсем.
И я написал пять строк чепухи,
Хотя и планировал семь.

Они собрались в старой бане,
Надели запонки и гетры
И застучали в стену лбами
Считая дни и километры…
Мне так не нравились их морды,
Что я не мог без их компаний -
Когда вокруг воняет моргом
Ясней язык воспоминаний,
И я…
( В. Пелевин)

…и я бежал, бежал от детства.
И я бежал, ломая руки.
Я понимал, что трудно деться
Куда-то от тоски и скуки.
Они гремели челюстями
И что-то мне вослед кричали,
А я бежал, гремя костями
И брызгал брызгами печали.
Они визжали в ля миноре
И грызли струны балалаек,
А я бежал сквозь неба море
И вниз пускал бумажных чаек
PostЭлегия

На черный день оставив сон
(не гонг, а пень, не хруст, а звон),
Отвешу осени поклон
И прыгну под уклон.

Засохнет щит, истлеет меч,
Броня трещит, спадая с плеч,
Судьба спешит под поезд лечь,
Её не уберечь.

А порох сух и труден шаг
За сукой сук, за магом маг,
Рюкзак тяжел от тысяч благ
И горло режет флаг.

Последний вздох и снова взмок.
И кто-то сдох, но прежде смог
Найти приемлемый предлог
Чтоб выйти за порог.

В объятьях сна хоть на тот свет,
Вода красна и силы нет
Исполнить собственный обет:
«Уйдя, гасите свет».

И снова будет день двадцатый год подряд,
И снова сгинет мрак, себя убив рассветом.
И провинится Свет, и получив наряд
Посуду будет мыть под тусклым лунным светом.

И снова будет сон, к иным мирам прорыв.
Укутавшись в газет почти неслышный шорох,
Взовьется Сумрак ввысь, ход в небесах прорыв,
Чтоб с неба номер семь на землю сыпать порох.

Дрожит несмелый звук на острие струны,
Мер стоимости мир – эквивалент всему.
И летописи врут, и сроки сочтены,
И ангелы с небес крошат на город тьму.

И тускнеют глаза,
И леса опадают…воронами
Час пробил, год прожит, а смысла по-прежнему нет.
Смеются часы – кто-то стрелки украл с циферблата.
С утра до утра поколения внуков Пилата
Стирают года с почерневших от времени лет.

И звуки не те – смех скрипит и кипит на губах,
А голос ломается, рвется, и рвется на волю.
Да только покинуть меня я ему не позволю,
Ему не дано отыскать небеса в облаках.

А пальцы не чувствуют боли, а сны невпопад,
А сердце ведет непрерывные битвы с рассудком.
И каждый закон представляется мне предрассудком.
Но поздно…молчите же…начался Воронопад.

Похмельный бред. Девятые врата.
Вчера, сегодня, завтра – все равно.
Остался шанс, но он один из ста,
А остальные пропиты давно.

Похмельный бред. Таинственный портал.
Прыжок к иной системе бытия.
Остался шанс, но кто-то опоздал,
Хотелось бы надеяться – не я.

Похмельный бред. Сигнал с иных планет,
А радиолокация не в счет.
Вчера был шанс, но он сошел на нет,
Я так надеюсь, что она поймет.

Похмельный бред. Билет на смертный бой.
В чешуйчатой броне под звон мечей
Остался шанс в войне с самим собой.
Остался шанс, вопрос лишь только... чей.