– «…все в порядке, доктор!

Дайте циклодол!…», – после чего, шло перечисление прочих замечательных
препаратов: бицеллин 2, бицеллин 3…, – и так далее.

Что ж привело Ника Рок-н-ролла в Тюмень, которую он с тех пор так
отчаянно полюбил, что стал даже справлять в этом городе все свои день
рождения, потом вступил несколько раз в брак, и наконец, едва не осел
в этом городе на всю оставшуюся жизнь, сделавшись директором
тюменского рок-клуба «Белый кот»?

Ну, у Ника Рок-н-ролла, как и у его тезки «Старого Ника», всегда был
неплохой нюх на то, где будут развиваться центровые моменты
интересующих его событий. Весной 1988 года все говорило за то, что эти
события будут развиваться в Тюмени. Именно там усилиями формантов ИПВ
был создан энергетический центр, начавший притягивать, как магнитом
всех наиболее ярких представителей самой «драйвовой», эпатажной и
сокрушительной музыки в стиле рок на русском языке.

Первое ж выступление Ника, в сопровождении группы «Коба», происшедшее
в Тюмени, в упомянутой выше квартире № 63, дало представление о том,
какие панк-рок-красоты нам предстоит наблюдать. Выглядело это примерно
так.

Тощий, обнаженный по пояс Ник, вдруг начинал метаться по комнате, то
вскакивая на мою кровать, то на подоконник и изрыгал при этом со
слюной ритмические строчки своей песни. Его группа дружно и во все
глотки скандировала рефрен:

Сталин, Берия, Гитлер, Гиммлер!…

Нам приходилось плевать на историю,

Но в мавзолее лежит Ленин…, – завывал Ник.

При этом, он демонически сверкал глазами и какой-то уродливой
металлической «фиксой», заменявшей ему передние зубы. В некий момент
он издавал утробный, пронзительный крик ужаса, засунув в разинутую
пасть собственный кулак. Так продолжалось 2-3 минуты, потом пять,
десять… Минут через 15-20 я стал опасаться, что соседи вызовут в мою
квартиру милицию, а заодно и скорую психиатрическую помощь. Группа
сопровождения отчаянно била по маленьким барабанам, тамбуринам, спинке
кровати, черт знает еще по чему. Часы показывали начало шестого утра и
в этой утренней тишине все происходящее вполне могло бы навести на
мысль, что в квартире № 63, на первом этаже дома № 58 поселилась
компания шумных духов. Наконец мои опасения превысили критическую
отметку. Я дипломатично стал намекать Нику, что, мол, хватит.

-Ну, как?, – сверкал безумными глазами Ник, – нормально?!

Ничем нормальным тут и не пахло. Остро пахло шизофренией и институтом
имени Сербского. И где-то я уже видел этот, бесовски-озорной, взгляд
сумасшедшего. Ах, да! Ну, конечно. У Джонни Лайдона, в фильме «Great
rock– n– roll swingle».

Я решительно дал понять Нику и всей компании, что мое жилище долго
подобного не выдержит. Да и недолго, тоже. Но им этого и не
требовалось. Гостеприимная тюменская тусовка самым теплым образом
приняла подобное вопиющее панк-рок-явление. Оказывается Ник, вообще
был знаменит своим умением «палить флэта». Ну, еще бы! Если на этих
«флэтах» устраивать в полшестого утра то, что мне пришлось наблюдать,
то уж конечно. Но город Тюмень и его рок-тусовщики были в этом смысле
еще девственно наивны. В этом отношении для Ника и его команды
открывалось широкое поле для деятельности. Квартир, куда опупевшие
соседи могли бы вызвать наряд милиции или неотложку в Тюмени, Ника
ждало множество. Что касается моей квартиры, то уж, дудки. Хватит с
моих соседей музыкальных сессий ИПВ, пьяного Немирова, агрессивно
настроенного, страдающего бодунцом Артурки Струкова, вальяжного
красавца Юрки Шаповалова и прочих наших персонажей. Но моя квартира,
кажется, стала приобретать слишком уж широкую известность, раз сюда,
прямиком с вокзала ползут симферопольские панки, выбивают мне окна и
устраивают ранним утречком столь роскошные, чреватые последствиями
«сейшена».

Э, нет, подумал я. Хорошего помаленьку. Им-то, что. А мне тут еще, как
говорится, жить да жить. И я попросил Гузель Салаватову, как
председателя тюменского рок-клуба и всеобщего рок-администратора,
определить всю эту шоблу куда-нибудь подальше.

Вихрем прокатившись по квартирам тюменских, близких к ИПВ, любителей
русскоязычной рок-музыки, порастеряв некоторых, хлипких, не
выдерживающих бешенного темпа, членов группы, Ник решил сделать смелый
бросок на Восток, в сторону Новосибирска. Эта идея пришлась по душе и
нам с Артуркой Струковым. Артурычу, как сравнительно недавно
откинувшемуся с армейских «дизелей», тоже не терпелось
своими глазами узреть бурную рок-н-рольную жизнь, сибирских
рок-столиц. Имеется в виду Новосибирск. Именно там, находился третий,
по значимости центр отечественного рок-н-ролла. Питер, Свердловск,
Новосибирск. Москва в расчет не бралась. Там за весь описываемый
период, значилась единственная, действительно самобытная рок-группа
«ДК», да и та пряталась от репрессий в глубоком подполье, не имея
никаких шансов на публичные выступления. Московская рок-лаборатория
заслужила стойкий статус «рок-блеватории». Там происходила какая-то
мышиная возня, борьба за привилегии. Люди писали друг на друга
какие-то доносы. В общем, имело место все, что угодно, но не было
одного – творчества, драйва, праздника, прорыва, короче говоря, не
было жизни и ее кипения и пузырения, – именно того, что нужно было во
все времена молодежи. И, ведь, ради этой «искры», ради ощущения этой
энергии молодежь и проявляет интерес к рок-музыке и рок-музыкантам.
Люди инстинктивно тянутся туда, где пульсирует и бьется жилка живого
творчества и неподдельных человеческих чувств. Окаменевшие формы
человеческого искусства вряд ли способны вызвать у молодежи
непосредственную реакцию. Молодежь жаждет катарсиса! И она идет на
рок-концерт, потому что там, в пульсации бешенного ритма, в кипении
настоящих человеческих страстей, способно возникнуть реальное ощущение
жизни, а не ее эрзац.

Это прекрасно понимает Ник Рок-н-ролл! И поэтому он не шуточно и
неутомимо полосует себя бритвой во время выступлений. Нате! Смотрите!
Кровь-то, настоящая!

Но это же уже не искусство. Это попытка прорыва за ту грань где
кончается искусство и начинается ее величество Реальность. А это очень
опасная госпожа! Преодолев 30-летний рубеж своей жизни, большинство
людей понимает ту житейскую истину, что жить надо осмотрительно и не
спеша. И не следует будить спящую собаку. Но всегда есть те, кому нет
еще 25-ти, и кто не боится жить, на всю «катушку».

Вперед, дорогой читатель! Узнаем, что это означает, и к чему это
приводит на практике.

Зная историю запутанной и нелегкой судьбы Ника Рок-н-Ролла, можно
прийти к выводу, что этот альбом готовился более десяти лет. Николай
Кунцевич - он же Ник Рок-н-Ролл - начал петь в рок-группе в неполные
семнадцать лет. Воспитываясь в интеллигентной семье (отец - профессор,
мать - мультипереводчица), он в шестнадцать лет сталкивается со
взрослой жизнью. Дело было в Оренбурге в конце 70-х. Его первая
команда называлась Мазохист , и именно в ее недрах была рождена песня
Методист - резкий и диковатый ритм-энд-блюз: Я бежал от сексуальной
революции/От любви я спрятался в подвале/Но ты шла по оголенным
проводам/И я понял, что люблю тебя . Судя по всему, в Мазохисте
сознательно культивировалась установка на саморазрушение. На улице это
были типичные хулиганы: много палева и бухла, заточенные перочинные
ножики и ржавые бритвы, разбитые витрины, подпаленные флэты, драки на
танцплощадках, столкновения с милицией. Непонятно, как по музыке, но
по образу жизни это был явный панк, причем с криминальным оттенком.
Находясь в экстремальных ситуациях, я ощущал себя здоровым человеком,
- откровенничал впоследствии Ник. - Настоящий рок-н-ролл - это герой.
Именно через ад можно увидеть рай и попасть в него . Как несложно
предположить, просуществовал Мазохист совсем недолго. Вскоре одного из
музыкантов посадили в тюрьму, кто-то вскрыл себе вены. Все закончилось
тем, чем и должно было закончиться: группа распалась.

...В очередной раз разругавшись с отчимом, Ник уехал из города и
поступил в Челябинский институт культуры. Там он знакомится с поэзией
Верлена и Вийона, а на студенческих вечерах читает стихотворение
Эдгара По Улялюм (в переводе Жуковского). Спустя годы это трепетанье
вулканов превратилось в интерпретации Ника из шедевра черного
романтизма в сверхтяжелый мистический блюз, сопровождаемый жуткими
звуками обезумевшей гармошки: Здесь могила моей Улялюм, здесь могила
твоей Улялюм...

В Челябинске Ник учился на режиссера массовых праздников. В этом очаге
культуры он со своим отрицательным обаянием, демонической внешностью и
уличными манерами выглядел существом инородным. Если бы его
преподаватели увидели, какие массовые праздники устраивает их любимый
студент спустя несколько лет, им, скорее всего, стало бы страшно.
Интересно, что в институте у Ника были сплошные пятерки - пока не
надоело... Недоучившись, Ник переезжает с семьей в Симферополь. Группа
Второй эшелон представляла собой нечто среднее между Sweet и Sex
Pistols, по крайней мере по энергетике. К 87-му году в их репертуаре
появляется написанный еще в Оренбурге Город на крови - не менее
душераздирающая, чем Методист , композиция. С монотонным гитарным
рефреном, нездешней агрессивностью, матом и кучей отчаянных лозунгов
разуверившегося в справедливости человека: Бога больше нет!.. Весь мир
тюрьма!.. Вы украли праздник!.. Праздник!

Вместе с никому еще не известным Летовым Ник пытается сыграть на
Подольском фестивале, но - безуспешно. Их час тогда не пробил.
Панк-рок у нас надо играть в крысиных норах , - говорил в те времена
Ник. В Симферополе Второй эшелон рискнул пару раз вылезти из норы ,
следствием чего стало появление в газете Крымский комсомолец
разгромной статьи За ширмой фирмы . В ней Нику припомнили и
скандальные концерты Второго эшелона , и его московские выступления в
составе Чуда-юда . Для убедительности Нику пришили сутенерство и
пропаганду фашизма. Это уже было серьезно. Вскоре последовал арест,
обвинение в антисоветской деятельности, спецпсихушка, судебная
экспертиза. И допросы, допросы, допросы. Весной 88-го года следователь
закрыл дело за отсутствием состава преступления. Еще через несколько
месяцев кочевник Ник уезжает в Сибирь. Вначале в Тюмень, затем - во
Владивосток. Там он организует группу Коба , с которой выступает в
Хабаровске на II Дальневосточном фестивале. После этой поездки вместе
с гитаристом Толиком Погадаевым (позднее - Бунт зерен ) Ник сочиняет
антисоветский эстрадный хит Веселись, старуха , а вслед за ним -
смертоносный номер Хабаровские дни . Музыка лидер-гитариста Кобы
Саньки Златозуба, слова Ника: За канализационной околицей, в городе,
что помойная яма/Повстречался я с одной блядью, ставившей мне свои
капканы...

Что такое рок-н-ролл? - говорил Ник в то время. - Это поэзия на уровне
третьего класса и философия, взятая из пятых рук. Это музыка. Это чушь
собачья . Правда, несмотря на подобные высказывания, Коба не чуралась
использовать некоторые приемы из арсенала современной мировой
рок-культуры. В частности, они исполняли не только социальные боевики
типа Плевать на историю , но и периодически включали в репертуар
переводной вариант лирической песни Дилана A Hard Rain's A-Gonna Fall .

В январе 90-го года визуально урловая Коба выступает на первом
всесоюзном фестивале Рок-акустика . Готовясь к концерту на родине
Башлачева, Ник сочиняет Дежурного по небу , а свое шоу начинает со
стихотворения Роберта Рождественского Танцуют индейцы : Барабаны в
грохоте слышатся мне/Жили мы когда-то в свободной тайге/Мы - люди из
племени свободного рва/ Смейся, европеец, твоя взяла!/ Смейся,
европеец - кружись воронье!/Это ты здорово придумал - ружье!/Это ты
здорово придумал - спирт!/Кто не убит, тот как мертвый лежит . Никто
не мог и предположить, что этот панк-романтический текст написал
отнюдь не русский Игги Поп , а вполне советский поэт. Тягучая распевка
под аккомпанемент медленно разрезаемой бутылочным осколком кожи на
обнаженном теле. Ник напоминал в тот момент готовый взорваться
динамит. Первый ряд партера забрызган кровью, а Коба набирает
скорость, все более резко раскручивая маховик ужаса. Четыре гитариста
с акустическими инструментами - как четыре автоматчика. В зале жуть и
истерика - действительно, одно из самых страшных выступлений в истории
советского панк-рока. Это был тот нечастый случай, когда акустика по
степени своего воздействия превосходила электричество, да и вообще
сносила башню на фиг.

...В течение последующих полутора месяцев Ник зависает в Москве, где
дает серию нашумевших сейшенов, завершившихся фантастическим джемом с
Летовым и Янкой в переполненном зале ДК МЭИ. Спустя несколько дней
после этой высокохудожественной деструкции Ник получает приглашение
записаться на репетиционной базе Х.. забея в Видном. Продюсером данной
акции выступил небезызвестный Бегемот, а вместо уехавшей во
Владивосток Кобы на сессию была приглашена московская группа Лолита .

...С лидером Лолиты Лешей Плюхой Плюсниным Ник познакомился еще в
Череповце. Плюснину тогда удалось отмазать Ника от тюремного курорта
длиной в пятнадцать суток - Плюха умел разговаривать с милицией на
языке солдатской логики. В свою очередь, для Ника, который всегда
воспринимал собственные перфомансы как одну бесконечную импровизацию,
играть с новыми музыкантами стало чем-то само собой разумеющимся.
Чем-то вроде стиля жизни .

Если ненадолго отвлечься от Ника, то уместно заметить, что второй
такой группы, как Лолита , в советском роке в ту пору не было. Лолита
играла гаражный ритм-энд-блюз, который критики небезосновательно
сравнивали со Stooges. Действительно, это была впечатляющая и верно
сыгранная музыка - сырая, дикая и настоящая. Играть у нас, конечно,
никто не умел, - вспоминал впоследствии Плюха. - Зато какие были люди!
Плюха скромничает. Лолита представляла собой сборище беглых
иногородних музыкантов, объединенных поразительной
безответственностью, правильными вкусовыми ориентирами, самобытной
техникой звукоизвлечения. Ленинградец Плюха играл в группе на гитаре и
губной гармошке, являясь автором подавляющего большинства исполняемых
Лолитой блюзов. Сильные звуковые мазки в поток электрических
извержений добавляли басист Леша Пущ Потапов и уникальный гитарист из
Барнаула Леха Лысый Попов - пожалуй, один из самых сильных
ритм-энд-блюзовых музыкантов того времени. Попов переиграл в массе
рок-групп и славился, в

Верхом экзотичности в Лолите являлся похожий на сдувшийся пивной
бочонок барабанщик Костя Жаба Гурьянов. За несколько лет до
описываемых событий Жаба мирно преподавал в музыкальной школе и
понятия не имел о том, что же такое рок-н-ролл. Закончив консерваторию
по классу фортепиано, он стал победителем зонального конкурса им.
Чайковского, проводившегося на его родине в Сибири. Но грозившая ему
карьера Жени Кисина внезапно была прервана в тот самый вечер, когда
Жаба попал на один из московских концертов Эмиля Горовица. Поняв, что
так ему никогда не сыграть, Жаба решил бросить занятия фортепиано на
фиг. Но тут в его жизнь ворвался рок-н-ролл. Жаба покрутел, отпустил
волосы и вовремя вспомнил знаменитое высказывание Суворова: Люблю
музыку, особенно барабаны . Вскоре Жаба заделался ударником Лолиты .
Он никогда не отличался разнообразием в игре, но ритм держал строго и
уверенно. Мощь и сила в любом их проявлении явно будоражили
воображение острого на язык Жабы. Насрато - признак мощи , - сидя за
обеденным столом, любил пофилософствовать бывший учитель музыки.
Очевидно, что такой человек не мог подвести Ника по определению.
Запись дебютного альбома происходила следующим образом. Ранним
промозглым утром 26 февраля 1990 года Мистер Рок-н-ролл вместе с
музыкантами Лолиты и десантом невыспавшихся фанов направился на
электричке в сторону города Видное. Погода была полное говно, -
вспоминает Плюха. - Дождь. Гитары, блядь, тяжелые. Дунуть нечего.
Выпить нечего. Полная херня . Впрочем, мучался Плюха недолго. Сессии
предшествовала душевная встреча с видненскими подпольщиками,
завершившаяся опустошением нескольких ящиков жигулевского пива. По
мере увеличения количества поглощаемой жидкости голос Ника начинал
садиться, а сам герой медленно, но верно мрачнел. Счастливым образом к
началу записи Ник попал по настроению в созвучную характеру действа
струю. Большинство мелодий сочинялось на готовые тексты прямо по ходу
- практически сразу же после того, как Ник зачитывал слова. Я на
халяву придумывал рифф, - вспоминает Плюха. - У каждого человека,
который пишет песни, есть свой определенный рисунок, три определенные
ноты. У Шевчука это блатной аккорд, у Цоя - ля-ми-до, у меня -
ля-си-до. И все вещи, записанные с Ником, содержат ровно три ноты. Не
больше .

Написанные музыкантами Кобы несколько композиций ( Хабаровские дни ,
Веселись, старуха , Филька-Шкворень ) были изменены Лолитой до
неузнаваемости. Достаточно вслушаться в ехидно-раздраженное гитарное
вступление Лысого в Филька-Шкворень и скрипящий бас Пуща - словно
наждачной бумагой по стеклу. Вокал Ника заставляет каждой клеточкой
тела ощутить, какие неведомые дали ожидают вас впереди:
Филька-Шкворень, Угрюм-рек-а-а-а!/Филька-Шкворень, Угрюм-рек-а-а-а!

... Московские каникулы открываются короткой интродукцией от Ника :
Москва эротическая, треск трузеров, говно на палочке и Башлачев .
Пропущенный через ревербератор голос звучит гулко, словно человек
находится в каменоломне. Сразу же становится понятно, что сейчас будет
музыка не для танцев. Печальный уличный блюз ( Жизнь не клеется, в
городе мрак... ) был записан без всяких наложений с первого раза.
Жесткий, драйвовый ритм-энд-блюз, построенный на минимуме гитарных
аккордов, плюс сдавленные звуки губной гармошки и нелепые завывания
машинного клаксона - как заводские гудки, призывающие рабочих к
забастовке. Вокал Ника описать невозможно - человек переходит с
речитатива на крик и кричит не переставая до тех пор, пока не
заканчивается пленка. Ребята задали такой драйв, - вспоминает Ник, -
что я просто почувствовал, что нахожусь сейчас не в Видном, а в Чикаго
во время расстрела демонстрации в 69-м году. Я внезапно почувствовал
себя американцем. Я перенес себя на другую площадку, в другую страну .
...Ник вынул из запыленных сундуков весь джентльменский набор песен,
датированных оренбуржско-симферопольским периодом: Методист , Город на
крови , Улялюм . Перед Улялюм Ник читает отрывок из Песни о Гайавате
Лонгфелло, посвящая эту эпитафию художнику Кобы Лешке
Смерть-Комиссарам - бывшему тюменскому уголовнику, погибшему в пьяной
драке осенью 89-го года. В композицию Дежурный по небу Ник внезапно
включает фрагменты русской народной песни Ой, калина , а в финале
Города на крови читает отрывки из Отче наш .

Альбом заканчивается массовым исполнением Веселись, старуха , в
котором Нику подпевают все кому не лень. Со стороны это выглядело
дымно, пьяно и весело. Начинает сбиваться с ритма сидящий в отдельной
кабинке совсем уж нетрезвый Жаба. На втором плане слышны голоса
покойных ныне Женьки Вермахта и Димы Дауна (гитарист Резервации здесь
), а также жителя Гамбурга Олега Берта Тарасова и представителей
местной интеллигенции - звукооператоров Афанаса, Карабаса и продюсера
Бегемота. Что называется, вдохновенный экспромт чистой воды.

Я ощущал себя как ребенок, который дорвался до сада, состоявшего из
прекрасных роз, - вспоминает Ник. - Не срывая шипы, но даря цветы себе
самому. Лолита подарила мне музыку. Они очень четко схватили атмосферу
яростной танцплощадки, мои чувства и ощущения в шестнадцать лет. О
такой команде я мечтал, будучи подростком. Они вернули меня в мое
детство, в мою юность, со всей ее радиоактивностью. Грубо говоря, они
подарили мне меня .

*Ник Рок-н-Ролл* осуществил свою давнюю мечту и записал песню под
названием "Мертвый чебурашка". Во многих своих интервью Ник употреблял
это выражение относительно массы юных неформалов, носителей культуры
"рок-шопов", одетых в аляповатые майки и готовых отрываться под любую
музыку - будь то *Король и шут* или *Гарик Сукачев*. Эта фраза Ника
отражает его мнение о "/бездумной и неразборчивой аудитории
"современного рока/".

Ник не отрицал, что выражение "мертвый чебурашка" лишь используется им
в определенном контексте, а авторство принадлежит тюменскому музыканту
*Евгению Шнейдеру*, также известному как *Рэт* - личности яркой, можно
даже сказать, одиозной.

Пути Ника Рок-н-Ролла и одаренного не по годам Жени Шнейдера
пересеклись в Тюмени в 1996 году. Автору песни про мертвого чебурашку
тогда было 12 лет. Придя на день рождения Ника, Женя исполнил песню
"Печальный уличный блюз", аккомпанируя себе на фортепиано. Ник был
покорен таким подарком и живо заинтересовался творческой судьбой
"несносного Рэта". Тем более, что молодой человек искренне любил
группу *Автоматические Удовлетворители* и был известен благодаря
провокационному стилю общения, доводившему до белого каления огромное
количество взрослых и вполне сдержанных с виду людей. Талант Рэта
прогрессировал, и вскоре он стал одним из наиболее профессиональных
бас-гитаристов города. При посредничестве Ника произошло знакомство
Евгения Шнейдера с *Бегемотом* из группы *ХЗ*, которое в 1997 году
привело к выпуску альбома группы *Рэт-бэнд* - "Крысиный король" (/Popa
Begemota Records/). Именно на этой кассете впервые появилась песня под
названием "Мертвый чебурашка". Судя по тексту, написанному Шнейдером в
10 лет, она не имела никакого отношения к стадам неформалов.

В настоящее время группа Жени называется просто *Шнейдер*. Коллектив
периодически выступает в Тюмени и записывается на местной студии
"114", благодаря которой и был осуществлен проект записи сингла
"Мертвый чебурашка".

В этом году Ник Рок-н-Ролл снова приехал в Тюмень, чтобы заняться
делами рок-центра "Белый кот". Обсудив с Женей Шнейдером частоту
упоминания "мертвых чебурашек" в прессе, Ник решил увековечить
персонаж, созданный совместными усилиями. В течение трех дней на
студии "114" была записана ироничная, а местами и жутковатая своей
веселостью вещь. На записи присутствует бас-гитара и голос Шнейдера,
основным же вокалистом выступил Ник Рок-н-Ролл. Последний планирует
включить "Мертвого чебурашку" в грядущий альбом "Половина
тринадцатого" в качестве бонус-трека, а также заняться активным
промоушеном композиции, которую он вскоре привезет в Москву - как
ненавязчиво припрятанную в кармане гранату.

Ник Рок-н-Ролл приступил к записи нового альбома в студии LНа улице
1905 года¦. Девизом проекта *первой* студийной работы лирического
героя по имени Ник. Рок-н-Ролл стала любимая Николаем Францевичем
фраза: LДорогу в ад откроет нам ученый, а поведут писатель и поэт¦.

В альбом войдут новые и старые композиции, в том числе и
LКу-клус-клан¦. Сначала предполагалась, что это будет сольный проект с
использованием электронной музыкой, но в процессе работы Ник
Рок-н-Ролл пришел к выводу, что участие его группы LТрите Души¦
(Вифлеем) все же необходимо. Скоро музыканты вольются в творческий
процесс. Рабочее название проекта LКунцевич¦ - по фамилии не только
создателя образа Ника Рок-н-Ролла, но и его дальнего предка v сурового
католического священника.

Много лет назад ? кажется, семь ? московский андеграундный журнал
"Шумелаъ Мышь" назвал город Тюмень энергетической точкой на карте
нашей страны. С тех пор лучший ансамбль города, легендарная ИНСТРУКЦИЯ
ПО ВЫЖИВАНИЮ, стал играть намного хуже, а у ее харизматического лидера
Романа Неумоева, кажется, окончательно съехала каска. Что же осталось
от Тюмени?

Очень многое. Четыре года назад туда переехал трансрегиональный
кочевник Ник Рок-н-Ролл, ранее успевший последовательно пожить в
Оренбурге, Симферополе, Новосибирске, Владивостоке и Киеве (полная
география уточняется). В Тюмень Ник прибыл в статусе андеграундной
звезды, будучи при этом склонным к жестокому пьянству и
безответственным поступкам исключительно асоциальным типом.

Тем не менее, некоторое время спустя местное ТО "Овация", наслышанное
о мифологическом ореоле, окружающем эту фигуру, и, следовательно, о ее
гипнотическом влиянии на российскую молодежь, доверяет Нику пост
директора своего рок-центра, получившего название "Белый Кот".

Этот невероятно смелый эксперимент, как ни странно, полностью удался,
и молодежный досуг города вкупе с его культурной жизнью резко пошел в
гору. Начались систематические гастроли приличных иногородних групп.
Юные рок-фаны, безгранично доверяющие потрепанному жизнью авторитету,
стали дисциплинированно посещать организуемые им акции. Под грузом
свалившейся на него ответственности Ник сконцентрировался, бросил пить
и в одночасье превратился из полуопустившегося маргинала в
переполненного энергией сверхпозитивного культуртрегера. Тюмень стала
чуть ли не единственным городом России, готовым проводить полноценные
концерты никому не известных ? высокохудожественных и не очень ?
рок-групп страны.

25-27 мая этого года рок-центр "Белый Кот" провел очередной, уже
четвертый по счету рок-фестиваль "Тюменские Куранты" (сокращенно
"Тюки"), в котором приняли участие около 30 групп из различных городов
? от Москвы с Владивостоком до Харькова, Сургута и Луганска. Москву
представлял сольный проект бывшей вокалистки Х. ЗАБЕЙ Вики Морозовой
из Видного, Владивосток ? БУНТ ЗЕРЕН Толика Погодаева, Харьков ?
старая блюзовая команда ШОК Паши Павлова. Впрочем, и БУНТ ЗЕРЕН, и ШОК
прибыли в Тюмень из той же Москвы, где они ныне живут и работают.

Сургут представляла весьма яркая группа СИСТЕМА-3, игравшая
своеобразный грандж, изукрашенный причудливыми полуметаллическими
соляками. Сильные и трепетные чувства вызвала у автора статьи (и не
только у него) бас-гитаристка сургутян по имени Лина, которая в ходе
концерта вошла в экстаз, сбросила туфли на платформе и так и
доигрывала концерт босиком, в окружении разбросанной в поэтическом
беспорядке обуви. Любопытно, что ранее Сургут славился группой
АРТ-И-ШОК, в составе которого тоже имелась бас-гитаристка, некая Таня
Гурьянова, известная своей способностью во время репетиций женственно
падать в обморок.

Сам Ник на фестивале играл в сопровождении своего нового состава
МЕДЛЕННЫЕ БОМБЫ, сформированного, в основном, из повидавших жизнь
профессиональных джазовых музыкантов. Исполнялись старые никовские
хиты: "Хабаровские Дни", "Веселись, Старуха", "Полночный Пастырь" и т.
п. Самое сильное впечатление оставил совсем юный гитарист Джейк,
эдакий тюменский Хендрикс в отрочестве. Он играл виртуозно, энергично,
и, самое главное, по делу.

Сама Тюмень на фестивале была представлена чрезвычайно широко. ИПВ,
правда, не было (хотя фестиваль удостоил посещением Аркаша Кузнецов),
но имели место как старые заслуженные ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ГАСТРОНОМ и ШИЗО,
так и более молодые МИНУТА МОЛЧАНИЯ и НЕВА. НЕВА имеет ударение на
первом слоге и означает не название питерской реки, а НОВОЕ ЕВАНГЕЛИЕ,
и поет там натуральный преподаватель философии. МИНУТА МОЛЧАНИЯ играет
сдержанную и очень мужскую по духу рок-лирику.

Гости из Москвы, естественно, вызвали повышенное внимание. Ярче всех
выступил БУНТ ЗЕРЕН, сыгравший, наверное, лучший концерт за всю свою
историю. Вика Морозова презентовала своего нового
композитора-аранжировщика Ваню Марковского (экс-ЛАЙДА) который
продемонстрировал более изящное обращение с ее песнями, чем работавший
с ней на записи магнитоальбомов Алексей Заев. ШОК выглядел как сборище
динозавров.

Грядущей осенью рок-центр "Белый Кот" намерен провести грандиозный
фестиваль женского вокала с группой МАША И МЕДВЕДИ в качестве
хэдлайнеров. Не упустите свой шанс.

День сурка. 6.08.2003 День рождения Ника Рок-н-Ролла - это такой
музыкальный день сурка. Каждый год в один и тот же день одни и те же
группы и исполнители говорят одни и те же слова в адрес одного и того
же человека, а потом поют… ну не одни и те же, но частенько из года в
год повторяющиеся песни. Такое чувство, что даже публика на этих
концертах, по большому счету, каждый год одна и та же: все те же
гопники, те же панки, те же девочки, пришедшие на ДЕТЕЙ PICASSO, и те
же мальчики, пришедшие на ТЕЛЕВИЗОР. В общем, если вам приходилось
бывать на праздновании дня рождения Ника Рок-н-Ролла в прошлом или
позапрошлом году - смело бросайте читать это. Поверьте, вам будет не
слишком интересно.
Не думайте, что я преувеличиваю и (прости господи!) гиперболизирую!
Если бы… Вот, сейшн открыл Солдат Семёнов. Первым делом он достал
статью, посвященную прошлогоднему концерту, и с иронией зачитал абзац,
посвященный его собственному выступлению. В нем автор сообщал
читателю, что Солдат Семенов, мол, большой и пафосный дядька, читающий
на концертах "что называется хорошо поставленным голосом" свои стихи,
кои являются не более чем перворазрядной графоманией. Ядовито
отсмеявшись над позволившим себе такую наглость писакой, зал затаил
дыхание и… большой и пафосный дядька Солдат Семенов начал "что
называется хорошо поставленным голосом" читать свою перворазрядную
графоманию… Смех и слезы, честное слово…
И понеслась… Очаровательная Юля Теуникова, как всегда, сильно и, как
всегда, не лучшим образом отстроившись (отчего, как всегда, был плохо
различим вокал), спела про чистый спирт и проклятый будильник, звон
которого всегда безжалостно следует за этим самым чистым спиртом.
Директор Ника некто Ксения Иванова, заняв в своем вечернем платье позу
"умру, но рок не опозорю", спела что-то пафосно-мутное и,
очаровательно улыбнувшись, вернулась к своей непосредственной работе -
распространению флаеров на грядущий концерт именинника. Порцию
исторического блатняка в домашнем свитере выдал Гарик Осипов (Граф
Хортица). Естественно, все эти сеты перемежались неисчисляемым
количеством поздравлений и пожеланий в адрес дорогого нашего Николая
Францевича. Кстати, связи между этими двумя факторами вроде бы не
может быть никакой, но факт остается фактом: лучше всех в этот вечер
играли те группы, которые наименее пафосно и немногословно поздравили
юбиляра, как будто одни в этот вечер выходили на сцену "Б2"
поздравлять, а другие - играть. ТЕЛЕВИЗОР Михаила Борзыкина,
несомненно, принадлежал к последним, ибо на его счету однозначно
лучший сет всей поздравительной программы. Совсем новые и совсем
старые песни, песни о разных временах и на разные темы, но с одной и
той же силой, с той же самой, еще восьмидесятнической прямотой,
искренностью и бойцовской яростью. Время идет, а Борзыкин остается
бойцом рок-н-ролла, и, в отличие от большинства старых рокеров, это не
поза, опошляющая все и вся, а, наоборот, вполне естественная позиция,
делающая его творчество еще сильнее и глубже. Впрочем, встряску,
устроенную всем собравшимся в "Б2" ТЕЛЕВИЗОРОМ, сменила заунывность
Олега Сакмарова, на этот раз выступившего в роли автора и исполнителя.
Судя по гробовому молчанию и скорби на лицах присутствовавших, все они
сочли, что уж лучше бы Дед Василий что-нибудь на саксофоне продудел.
Скажу по совести, и правда, уж лучше бы продудел.
Выступавшие во второй половине концертной программы команды выступили
строго в соответствии со своим статусом: те, кто не должен был, не
слажали, а остальные - не обессудьте. Порцию того, что у нас называют
настоящим (читай: не "децловидно коммерческим") русским рэпом выдали
повторяющие каждые 20 секунд слово "гетто" пацаны демократических
убеждений уровня "бей - спасай Россию" из SIXTYNINE. Заявленные как
екатеринбургские коллеги ЛЕНИНГРАДА ДЯДИ действительно оказались
практически полным аналогом "банды Шнура". Вот только дудок у них в
составе нет, и тексты не особенно претендуют на оригинальность,
удовлетворяясь сходством с ЛЕНИНГРАДОМ лишь по самому заметному, так
сказать, гендерному его признаку. Что же до ДЕТЕЙ PICASSO, НАИВА и
непосредственно хозяина торжества Ника Рок-н-Ролла, то они, как я уже
сказал, в "Б2" в очередной раз подтвердили свой класс. Благо,
вечеринка ни к чему большему и не обязывала.
В общем, вот так все и было. Если вы заинтересовались и сейчас
жалеете, что не попали 6 августа в "Б2" - наберитесь терпения. Через
год Нику Рок-н-Роллу исполнится 44 года, и угадайте, сколько отличий
от этого концерта будет у сейшна, посвященного этой дате…

• Лолита, да не та (Ник Рок-н-Ролл и "Индюки" )
• Откровение от Ника
• "ЭТО ГОВОРЮ Я, НИК РОК-Н-РОЛЛ"