Агрессивные стили и новая тенденция «hippy hate» были закономерными явлениями на неудачу «революции цветов» с точки зрения «hardcore» субкультур, нацеленных на независимость, а не абстрактную свободу. Тем более что на фоне заката «детей свободной любви и мира» восходящая фестивальная эстрада и стремительно отпочковывающиеся от нее рок-направления уже не смотрелись так искренне и были нацелены на иную публику.
Продвижению моды способствовали фильмы об уже отошедшей культуре. Так, в 1970 году был снят фильм о Вудстоке, получивший «Оскар» как лучшая документальная кинолента, одним из монтажеров которой был Мартин Скорсезе. В 1971 году по опере «Tommy» Кеном Расселом был снят фильм, ставший артефактом рок-культуры. За ним последовала «Quadrophenia» в 1972-м. «Jesus Christ superstar», «The Who» или «Small Faces», опять же Кен Расселовская «Listomania» с представителями «Who» и «Yes» 1975 года. В Америке развивался жанр параллельного субкультурного кино, запрещенного к просмотру из-за обилия вульгарных и психоделических сцен. И это помимо сформированного на остывающем трупе фестивального движения музыкального мейнстрима. Поэтому неудивительно, что общество говорило о хиппи, одевалось как хиппи, сделав костюм предметом рабочей одежды и официальных приемов. Остальную потребительскую нишу стремительно заполняли бренды, сделавшие упор на молодежную моду и спортивные стили. Французские дома моды закрывались один за другим, итальянские все еще держались на плаву, и даже Ив Сен-Лоран был вынужден пойти навстречу молодежи своим показом «Libiration».
МЕЙНСТРИМ
В молодежных европейских субкультурах тоже не наблюдалось порядка. Французские зазу ударились в политику, организовав общество борьбы против расизма. В среде белой молодежи появились аналоги американских хипстеров, поющих шансон. В Британии вследствие развития мейнстрима наступила очередная фаза мутации: «Руди бойз» с наступлением 70-х стали менять стиль в сторону растафари, а ямайский диджей DJ Kool Herc отправился Нью-Йорк, где формировался «рок-стеди», чтобы своим переездом озвучить начало эпохи рэпа.
Разлившись мощной эстрадной волной, «движение протеста» забрело в тупик и привело к мутации и рестайлингу в молодежной среде. Обилие рок-групп, сформировавших мейнстрим для удобства продаж, начало форматироваться по направлениям, которые с подачи радиостанций трендселлеров и брендов превратили их в «лавочки вкуса» с приставками «рок» для широких слоев населения. Понятие альтернативности утратилось из-за популяризации протестных эстрадных форм. В этих условиях экстравагантность и связи с андеграундом стали определяющим успешность фактором. К середине 70-х появляется несколько направлений, претендующих на связь с субкультурами. Американские гетто, оставшиеся на обочине «рок-революции» 60-х, формируют эстрадный стиль фанк, основными атрибутами которого становится смесь психоделического соула и зути-стиля с налетом сутенерского имиджа – широкие клешеные брюки, шелковые рубашки, свободные пиджаки немыслимых по своей пестроте расцветок, золотые цепи, кепки, фуражки и очки вычурных форм. Соул, который пользовался популярностью в молодежной среде, адаптировался к новым ритмам и в совокупности с расслабленной импровизацией стал новой клубной музыкой чернокожей молодежи, пытавшейся с помощью этого самоутвердиться в гетто и прорваться на эстрадные олимпы. В недалеком будущем молодежь всего мира будет воспринимать это уже рафинированное мейнстримом направление как танцевальную музыку диско.
Единственно по-настоящему творческой альтернативой являются представители андеграунда, занимающиеся экспериментальными шумовыми и электронными проектами. Наиболее ярким и настолько же загадочным представителем этого направления является проект «Residents», представители которого сделали перформанс в стиле баухаус из собственной жизни. Взяв концептом инопланетное представительство на планете Земля, эта группа лиц (лиц которых никто не видел) в течение более 30 лет является переводчиками основных хитов мейнстрима на более понятный язык. И до сих пор остаются творчески активными.
ГЛЭМ
Стиль «Glam», основными представителями которого были Марк Болан и Дэвид Боуи, также претендовавший на альтернативность мейнстриму, довел до предельно вычурных форм модовские стили предыдуших поколений. И также являлся продуктом смешения психоделики и рок-музыки. Изюминкой стиля стал упор на смешение всего, в том числе и гендерных особенностей в виде даже не унисекса, а инопланетной бесполости, как альтернативы предыдущей культивации мужественности. Эстетизм, индивидуальность и неземные сценические образы были одновременно любопытны сторонникам канувшего в лету дендизма, хиппствующей молодежи благодаря своим призывам «назад к природе» и адептам комикс-культур Америки своей нацеленностью на «космос». Этот кратковременный сплав, который правильнее называть периодом, чем стилем, получил свои проявления и в кинопродукции, к примеру, в фильмах «Голод» и «Человек, который упал на Землю», где сыграл Дэвид Боуи, и в моде, сделавшей ставку на «унисекс». Андрогенность образов в немалой степени была заимствована в образах хард-рок- и металлистической эстрады 80-х, от «Twisted sister» до «Motley crew». Панки, нью-вейверы, серферы и хэдбенгеры со свойственным этим субкультурам стебом взяли на вооружение садомазохические аксессуары. Как и многие фрикующие «клубные культуры» последующих периодов, развивавшие эту тематику уже с меньшей степенью иронии.
ХЭДБЕНГЕРЗ И ХАРД-РОК
Новация в эстрадном проявлении заключалась в противопоставлении другим стилям, претендующим на интеллектуальность стеба, кривляния и генерирования образов из иной плоскости жизни. Их в большей степени можно считать основоположниками фрик-культуры и единовременно ревайвелом цирка Барнума конца 19-го века. Пародируя безумства окружающего мира, трансвестизм, бесполость, дополненные демоническими образами сценических костюмов, это направление в эстраде подняло на флаг культ насилия, ретроградство и мистику. При этом волею случая к формированию этого эпатажного стиля имели отношение не только уличные фрики, но и известные деятели андеграунда и художественной среды. Так, Сальвадор Дали, усмотревший в этом проявлении отличный плацдарм для своего сюрреализма, оказал немалое влияние на формирование сценического образа Элиса Купера, которого целесообразней относить к теме глэм-рока. И не только за двуполый псевдоним. Естественно, что стиль «аристократов гаражных задворков» был обречен на критику со стороны эстрадных «рокеров» и состоявшихся альтернативщиков. На чем и строился расчет. И уже к концу 70-х «гаражники» и «глэм-рокеры», которых правильнее называть «хард-рокеры», при явной симпатии со стороны уличных субкультур и непослушной молодежи, страждущей драйва и отрыва, увеличили свои ряды настолько, что вектор внимания со стороны киноиндустрии и дельцов от шоу-бизнеса был и на их стороне. И новое эстрадное явление в виде сценического шоу и тяжелой музыки под названием «хеви-метал» зашагало по планете с наступлением 80-х. Внешний вид «хард-рокеров» 70-х выражался в длинноволосых прическах, шляпах, небрежной одежде, джинсовых и расшитых костюмах с элементами индейской этники. С момента проведения тематических фестивалей в моду ввелись джинсовые DIY-куртки, пестрящие туристическими и меломанскими нашивками, футболки с изображениями любимых исполнителей. Этот стиль сохранился вплоть до наших дней без каких-либо серьезных изменений.
СКИНХЕДЫ
В уличной «хард-кор»-среде начинается нездоровая конкуренция. Окончательно утратив свой модернистский облик, хард-моды пребывают в поисках оригинальности, отказавшись от услуг компании «Бен Шерман». Происходят метания, в ходе которых часть модов укорачивает стрижки, облачается в замшевые «спивы» Сrombie, надев на ноги ирландские Ghille Brougues (остроносый «инспектор») и «мокасины» Loafers, и принимает название Suedeheads («замшеголовые»). Эта группа молодежи, зафиксированная в одноименной новелле Ричарда Алена и фильме Bronco Bullfrog, базируется в лондонском Ист-Сайде. При этом большинство девушек, относящих себя к стилю, сохраняют модовскую стрижку, за исключением приверженцев этого ответвления. Появляется мода частично сбритых волос со средней длины прядями спереди. Таких представителей называют Chelsea girl, skinbird или Renee.
Оставшаяся часть дополняет свой милитаристический стиль, помимо американских «парка» и Donkey jacket появляются джинсы «Sta prest» и укороченные слаксы, дополненные классической моделью «Dc Martens». И новые брендовые вещи: поло и блейзеры Lacoste и Fred Perry. Позже этот диапазон будет расширен, а в этом виде хард-моды уже получают прозвище «Boot boys» , а вскорости - скинхеды. Музыкальные предпочтения тоже сдвинулись с места. Группа Slade, глэм-рок и панк-хардкор, но это случилось чуть позже.
Нашествие новой волны хиппи и мигрантов из Пакистана и Индии, как и нарастающий социальный кризис, приводят к постоянным столкновениям, подобным столкновению 10-летней давности, по мотивам которого Энтони Бреджесс написал свой «Clockwork Orange», а культовый уже режиссер Стенли Кубрик снял в 1971 году «Механический апельсин», номинировавшийся и получивший свой «Оскар». После потасовок на скинхедов навешивается ярлык расистов, хотя беспорядки носили общий характер с участием появившихся к середине 70-х еще идеологически незрелых панков. Но конфликт с панками, которых также переполняет «хиппи хейт» и постоянное желание простебать тему извращенцев, выливается в союз и взаимовлияние. В первую очередь плодами этого союза становится сметание с улиц остатков тедов, а к концу 70-х формируется стиль «Oi!», и внешний стиль фиксируется вплоть до 80-х.
ПАНК
Так же как и хэдбенгерз в Америке, английская молодежь, оставшаяся на обочине мейнстрима и успешной жизни, постепенно докипела до того момента, когда фальшь мейнстрима и спекуляции на субкультурные темы стали попросту невыносимы. Социальный кризис, назревавший в Британии, только усилил провал между поколениями и классами в обществе. Вместо «власти цветов» культ городских свалок, вместо любви и мира – агрессивный эпатаж, отрицание устоев общества и намеренная грубость в выражениях. Вместо длинных волос - всклокоченные прически, кожаные куртки и рваные пиджаки. По словам Джонни Лайдона, никакая политика и идеология тут была ни при чем, просто по лондонским квартирам бегали крысы размером с кошек, пока самодовольные ряженые снобы пели песни про цветы и дружбу. Подобное понимание вместо идеологии легли в концепцию нового явления, которое позже назовут «панк-революция» и «тотал дистракшн». И это были далеко не 15-летние подростки. «В течение этого года всем упомянутым здесь лицам исполнится тридцать», - так начиналась статья «Нью-Мьюзикл Экспресс» в январе 1976 года. - «За последние десять лет «молодежная революция» привела к появлению с одной стороны рок-аристократии и процветающего шоу-бизнеса, не способных лояльно воспринимать какие-либо новшества, а с другой – огромного поколения «скучных» эстетов, мелких лавочников, людей деградировавших и отупевших. И, наконец, тех, кто нашел себя в криминальном сообществе».
Можно долго и безнадежно рассуждать о каких-то протопанках, как это любят делать «антропологи жизни», но здравый смысл, увы, не позволяет нам этого. Потому что задолго до описываемых событий «культурная оппозиция» сложилась именно в Америке, балансируя между фриками и хэдбенгерами, но каких-либо связей не имела вплоть до того момента, пока американские группы, играющие «грязный рок», не стали появляться в Британии в начале 70-х. В самой же Америке клубы подобной стилистики к этому моменту собирали любителей экзотической эстетики «интеллектуального терроризма», невменяемых фриков, и все это носило в достаточной степени богемно-артистический характер. В одной из дешевых забегаловок организуется легендарный клуб C.B.G.B., где выступают группы Television, The Voidoids и певица Патти Смит - «альтернативная» культура среднего класса, очень скоро ставшая богемной и элитарной. Примером для подражания стал литературный мир Парижа второй половины 19-го века. Для посетителей клуба рок-н-ролл был «форумом поэзии, трибуной ночной жизни, обостренного, взвинченного восприятия темных сторон действительности».
В Британии все было несколько иначе. Но даже в начале 1976 года не было такого специального термина для обозначения новой субкультуры, не говоря уже о музыке. Слово punk на англоязычном криминальном слэнге обозначало «шваль», «подонок», было приклеено, так же как и ярлык «хиппи», на молодежные группы, считавшие себя, как минимум, «честными рокерами». И единственное, что объединяло американских и британских подростков, был пресловутый «хиппи хейт». С появлением «гаражного рока», делавшего ставку на грязный звук и атональные рифы, движение, которое объединяло не только деклассированные элементы, но и представителей многих слоев британского общества, начало скоропалительно обретать форму. При этом музыкальный стиль не является чем-то определяющим, тот же «Clash» играет музыку, близкую к регги, «гаражники» Ramones держатся своего, но общая тенденция становится ощутимой.
Уже к середине 70-х в «Конце Света» - наиболее одиозном районе Лондона на Кингз роуд - по уик-эндам стали собираться большие группы ряженых молодых людей. Именно там Малькольм Макларен, до этого уже побывавший в Нью-Йорке и понявший конъюнктуру этого набиравшего оборота движения, открыл вместе с Вивьен Вествуд, занимавшейся торговлей ювелирных изделий, лавку под названием «Гараж Парадиз». Которая вскоре сменила название на «Let the be Rock» и превратилась в Мекку для модников, где они покупали всякую одежду, безделушки, дешевые подержанные пластинки. Для исполнения соответствующей классики устанавливается старый проигрыватель, и магазин превращается в тусовку для потерянных душ. В этот же период Малькольм и Вивьен также создают свои дизайны одежды в стиле тедди-бойз, а Макларен, увлеченный идеей заварушки конца 50-х, пытается устроить собственную. Малькольм меняет вывеску — теперь магазин называется «Секс», раскрашивает интерьер флуоресцентной краской и развешивает лозунги из «манифеста подонка» Валерии Соланас. Затем, набрав добра в порно-магазинах Сохо для своих художественных идей, они с Вивьен постепенно собирают под своей крышей полный комплект вызывающе-эксцентричных фетишистских одежд, которые смотрятся уже вполне в стиле новой субкультуры. И, естественно, вскорости становятся его частью. Девушки радостно берут на вооружение вычурную одежду проституток, сетчатые колготки, и генерируют издевательские образы «драных шлюх» с размазанным вульгарным макияжем, который вскорости станет атрибутом «новых романтиков».
К тому времени Малькольм начинает ездить с деловыми визитами в США. Его стиль псевдо-«тедди-бой» и секс-модели не пользуются особой популярностью, зато Нью-Йорк становится поистине золотой жилой. Для увеличения популярности магазина он попытался привлечь к своей деятельности американские группы «The Stooges» и «New York Dolls», но никакого особого продолжения его менеджерская деятельность не принесла из-за невменяемости музыкантов. Что способствовало идее создания группы «Секс Пистолз», по именованию одной из уличных банд, о которой Макларен услышал в Нью-Йорке.
Внешний стиль лондонских тусовок к тому времени был вполне сформирован и представлял из себя сплав последних новаций с неизменным пренебрежительным оттенком к целостности вещей. С дополнениями от Вествуд и Роудес, это выражалось в черные майках с оскорбительными надписями (например, на портрете королевы красовалась надпись – «Все мы проститутки»), драных кожаных куртках с множеством заклепок и значков, заимствованных от рокерских DIY-заклепок, которые дополняли вызывающие татуировки, ботинки «Доктор Мартенс» на высокой шнуровке, собачьи и фетишистские ошейники, рваные джинсы и колготки и крашенные в разнообразные цвета волосы. Причудливо остриженные головы, неизменный знак «Анархии» и булавки, которые с подачи Макларена становятся основным атрибутом стиля. Цветовая гамма была либо безумно пестрой, либо нигилистически черной. Любимым развлечением группы с Кинг Роуд были тусовки в клубе «У Луизы» на Поланд Стрит, бывшим местом сбора лесбиянок и бисексуалов, над которыми панки издевались, пародируя извращенцев. Эта манера во многом отразилась в клубных фриковых стилях «Новых Романтиков», «Готов» и «Перков» (Фетишистов).
Появление оскорбительного для всей Британии коллектива «Секс Пистолз», начавшего свою деятельность с публичного оскорбления английской королевы по центральному тв, взорвало сначала местные молодежные круги, начавшие погромы и бесчинства. А затем в состояние шока впала звукозаписывающая индустрия, заставив считаться и с вызывающим неадекватным поведением участников, и с мгновенно выросшей популярностью. Этот проект, ставший «ледоколом общественного сознания», повлиял во многом и на многое. Эстетика, которую журналисты окрестили «панк-революцией», мгновенно распространилась по многим странам, включая Советский Союз. Появилась возможность записывать и выпускать диски не только профессиональным коллективам, но и уличной шпане, которая превратила рок-сцену в политическую трибуну аполитичных нигилистов, требовавших правды от политиков, указывая обществу на его изъяны и болезни. Помимо этого, оказываются востребованы группы «грязного и тяжелого звучания», такие как AC/DC, до этого отмеченные признанием только у себя на родине в Австралии, да и то как феномен играющих 15-летних подростков-бунтарей, одетых в школьную форму. Термин «панк» становится тотальным брендом, в движение втянулись и представители среднего класса, и уличные субкультуры скинхедов. Все это в какой-то момент привело к образованию еще одного стилистического движения «Ой!», занимавшегося скамингом на концертах и стритфайтом на улицах.
«Панк-бренд» стал подобен вирусу, мелькая в каждой газете, журнале, ретранслируясь в программах телевидения. В итоге, начавшись как «революция» уличного стиля, образ «панка» стал частью британского импорта, от туристических открыток до медиапродукции. Эта всесторонняя эксплуатация привела в итоге к раздроблению «племен», каждое из которых развивалось в рамках местных традиций.
В результате организации американского тура для «Секс Пистолз» выяснилось, что американская модная молодежь придерживается несколько других увлечений и развивает свою фриковую линию общественного противостояния, внешне близкую к «ой!»-стилю, или чересчур богемно-фриковую. Под термин панк-рока попадает сам Игги Поп, Блонди и даже Пэтти Смит, типично хипстерствующая певица, близкая к панку ровно настолько, насколько Иосиф Кобзон близок по стилю и содержанию песен к творчеству группы «Кино». Вся эта масса музыкальных исполнителей в какой-то момент будет обозначена «новой волной», или постпанком, но ни один из терминов не может охватить представленного диапазона протестного экспериментаторства.
Просуществовав два года, «Секс Пистолз» распадается, не только по причине смерти Сида Вишеза, но и по причине того что Джонни Роттен не желает участвовать в интригах Макларена, постоянно стригущего купоны с «панк»-движения. Что, в итоге, и подтвердилось по выходу фильма «Великое рок-н-ролльное надувательство», где ушлый предприниматель высветил свою главенствующую роль в образовании панк-движения. «Секс Пистолз» был канонизирован при жизни остальных участников, занявшихся после распада группы собственными проектами. Показательно, но «марку» своего пренебрежительного отношения к эстраде и истеблишменту Джонни Роттен держит и по сей день, публично отказавшись от официальной канонизации в «зале рок-н-ролльной славы», что не смутило многих иных представителей панк-среды. Волна «панк-революции» под лозунгом «Будущего нет» давала мгновенные всходы. И потрясенные околомузыкальные дельцы постепенно стали приспосабливать это нечто напоминавшее рок предыдущего периода под собственные нужды. Так появляется череда исполнителей, именуемых «постпанками», не менее широкое определение, которое в скором времени уляжется на магазинные полки под названием множества «стилей» с приставками «рок» и «панк». Что, в свою очередь, повлечет повторную волну панка под названием «панк-хардкор», еще более агрессивного и неистового, и в этом плане период эволюции стиля в большей степени связан с Америкой, где на базе современного вортицизма и неоэкспрессионизма был создан особый вид творчества «чип-арт» в противоположность предшествующему «поп-арту» и отточена техника музыкального стиля.
Джерело: http://www.kompost.ru/styles_30.html |
