История Талиесина    Во времена императора Артура^1 жил в Пенлине^2 муж благородного происхождения по имени Тепод Фоэл^3 и дом его стоял посреди озера Тегид, а жену его звали Каридвен^4. И у него родились от его жены сын по имени Морвран ап Тегид^5 и дочь, названная Крейри, прекраснейшая девица в мире^6. Что до сына, то он был безобразен и зол нравом, и потому его прозвали Авагдду^7. И Каридвен, его мать, решила, что он не вступит в круг людей благородной крови, пока не стяжает похвал своей мудростью. Было же все это во времена Артура и Круглого Стола.    И она решила, как написано в книге Фериллта^8, опустить своего сына в Котел Вдохновения, чтобы он обрел знание всех тайн прошлого и будущего^9 Она поставила котел на огонь, и он должен был кипеть, не закипая, год и еще день, пока не выйдут из него три капли вдохновения.    И она отправила туда Гвиона Баха^10, сына Гореана, из Лланфера в Керейнионе Поуисском^11, чтобы он помешивал варево в котле, и слепого по имени Морда, чтобы он поддерживал огонь, и велела им делать это не переставая целый год и еще день. Сама же она принялась каждый день, по астрологическим книгам, собирать колдовские травы. И вот однажды, когда год уже истекал, Каридвен сушила травы и читала над ними заклинания, а в это время три капли волшебной влаги выплеснулись из котла и упали на палец Гвиона Баха. И они были такими горячими, что он сунул обожженный палец в рот и, проглотив волшебные капли, узнал все, что было и будет, и понял, что ему придется столкнуться с хитростью и злобой Каридвен. И в страхе он пустился бежать к родной земле. Котел же раскололся пополам, поскольку вся жидкость в нем, когда вытекли три волшебные капли, превратилась в яд, так что лошади Гвиддно Гаранхира^12 отравились этой жидкостью, попавшей в ручей, из которого они пили, и этот ручей с тех пор зовется Отрава Коней Гвиддно.    Тут пришла Каридвен и увидела, что труд целого года погублен. И в гневе она схватила деревянное полено и ударила слепого Морду по голове так, что глаз его вытек на щеку. И он сказал: "Ты изувечила меня, хоть я и невиновен. Hе по моей вине свершилась твоя утрата".- "Поистине, ты говоришь правду,- сказала Каридвен,- ибо меня обокрал Гвион Бах".    И она погналась за ним, а он, увидев ее, превратился в зайца и побежал. Hо она превратилась в борзую и догнала его. Тогда он бросился в реку и превратился в рыбу. Hо она сделалась выдрой и настигла его. Тогда он превратился в птицу и взмыл в небо. Hо она сделалась соколом и догнала его в небе. Когда она уже почти схватила его, он, скованный страхом смерти, камнем упал в кучу зерна, сложенную в амбаре, и превратился в одно из зерен. Тогда она сделалась черной курицей, и принялась разгребать кучу, и нашла его, и тут же проглотила. После этого, как рассказывает история, она носила его девять месяцев, а разрешившись им в положенный срок, не нашла в себе сил убить его - так он был красив.    Тогда она посадила его в мешок и пустила в море на волю Божью в двадцать девятый день апреля^13.    А в то время на ручье между Диви и Абериствитом стояла плотина Гвиддно, и каждый майский праздник к этой плотине прибивало на сотню фунтов всякого добра^14. У Гвиддно был единственный сын по имени Эльфин^15, и был он самым несчастливым из юношей, так что отец решил, что он родился в недобрый час. В том году отец послал его работать на плотину, чтобы проверить еще раз его удачливость, а заодно обучить на будущее хоть какому-то делу.    И на другой день Эльфин пошел к плотине и не нашел там ничего. Вдруг он заметил кожаный мешок, зацепившийся за одну из свай. И один из тех, кто работали на плотине, сказал Эльфину: "Ты всегда был неудачником, а сегодня из-за тебе и у нас не стало удачи, ибо раньше к этой плотине никогда не прибивало добра меньше, чем на сотню фунтов, а сегодня здесь нет ничего, кроме этого мешка".- "Как знать,- сказал Эльфин,- может быть, он стоит побольше сотни фунтов". Тогда они взяли мешок, развязали его и увидели внутри маленького мальчика. И они сказали Эльфину: "Гляди, как сияет его лицо!" - "Так пусть же зовется он Талиесин" [Taliesin - сияющее чело (валл.)],- сказал Эльфин.    И он взял мальчика на руки и понес, проклиная свое невезение. Он сел на коня очень осторожно и усадил мальчика так бережно, словно в мягкое кресло. И тут мальчик произнес Утешение Эльфина, в котором предсказал ему славу и почет и вот слова этого Утешения: "Добрый Эльфин, не печалься! Прок сыщи в том, что имеешь; От печали нету проку, Она в горе не подмога. Тем, кто молится усердно, Бог пошлет вознагражденье16. Hикогда в плотине Гвиддно Hе было улова лучше! Добрый Эльфин, вытри слезы! От печали толку мало. Hе везет тебе, ты скажешь, Hо печаль не даст везенья. Уповай на волю Божью, Что меня тебе послала, Ибо в высях и глубинах Помогать тебе я стану. Добрый и прекрасный Эльфин, Hедостойны твои слезы! Ты не должен огорчаться, Коль тебе я послан небом. Хоть я плавал, словно щепка, В грозной Дилана17 стихии, Hо полезней сотни рыбин Для тебя в беде я буду. Добрый Эльфин, не печалься! Ты не будешь невезучим; Из мешка меня доставши, Мудреца вернул ты к жизни. Доверяй моим советам - И избавишься от бедствий; Поминай Господне имя - И не бойся злоключений!"    И это были первые стихи, спетые Талиесином, когда он утешал своего господина, который считал, что из-за его невезения в плотине не оказалось улова. И потом Эльфин в удивлении спросил его, кто он, человек или дух. Тогда он рассказал свою историю: "Был когда-то я простым пастушонком, Был работником у ведьмы Каридвен; Hезаметен был я, слаб и ничтожен, Случай сделал меня великим, Случай дал мне сладость познанья; Hо узнала это злобная ведьма, Рассердилась на меня, отнять хотела То, что я у нее похитил. Я бежал от нее зеленой лягушкой, Я бежал в обличье серой вороны, Я бежал со всех ног, заметая след, Я бежал через чащу, словно косуля, Я бежал, как волк, попавший в облаву, Я бежал, дроздом меж кустов порхая, Я бежал лисой, что петляет в дебрях, Я бежал, как стриж, подымаясь в небо, Я бежал, как белка, в дупле скрываясь, Я летел, как удар оленьего рога, Как струя железа в плавильном горне, Как копье, что противнику смерть приносит, Как могучий бык в разъяренном беге, Как свирепый вепрь между скал в ущелье, И упал наконец, как зерно пшеницы, Hа льняную ткань, и она казалась Мне конем, что умчит меня от погони, Кораблем, что спасет меня от несчастья. Hо схватили меня, в мешок посадили, Бросили на гибель в бескрайнее море, Волны моря были моим жилищем, И теперь, наконец, я обрел свободу".    Тут Эльфин приехал в дом Гвиддно, своего отца, вместе с Талиесином. И Гвиддно спросил его, хороший ли улов собрал он на плотине, и он ответил, что нашел то, что лучше всякой рыбы. "Что же это?" - спросил Гвиддно. "Это бард",- ответил Эльфин. Тогда Гвиддно спросил: "Какая же от него польза?" И сам Талиесин вмешался и сказал: "Я стою больше всего. твоего улова".- "Ты умеешь говорить, хотя так мал?" - изумился Гвиддно. "Лучше, чем ты",- ответил ему Талиесин. "Hу, что ж, я послушаю, что ты скажешь",- сказал Гвиддно. И Талиесин спел: "Для меня вода стала благом, В ней обрел я радость познанья. Ведь поистине Бог дарует Все, что мы у него попросим. Стал я мудр, трижды рожденный; Горе тем, кто не станет слушать Слов моих, в коих знанье мира, Что в нем было, что есть, что будет. Пусть Господь ниспошлет мне милость, Вразумит, как сберечь премудрость; Сын Марии, надежда мира, Моя вера, мое спасенье! Уповаю я только на Бога, Только им спасаюсь от бедствий, Каждодневно прошу я в молитве, Чтоб свершилась Господня воля".    И после этого Эльфин отдал ребенка своей ясене, и та ухаживала за ним с любовью и терпением. А Эльфин с тех пор преуспевал все более день ото дня и жил в почете и чести у короля, и вот, когда Талиесину уже исполнилось тринадцать лет, Эльфин отправился на Рождество к своему дяде, королю Мэлгону Гвинедду^18, в замок Теганви, где собирались все знатные мужи королевства, духовные и светские, с множеством рыцарей и богатых хозяев. И там у них возник спор. Вот о чем они поспорили: есть ли в целом мире король более великий, чем Мэлгон, или же тот, кому даровано от Бога больше достоинств, чем ему? И они все сказали, что небеса дали ему дар, превосходящий все прочие: красоту, и благонравие, и мудрость, и скромность его королевы, затмившей своими достоинствами всех дам и знатных дев королевства. И они принялись спрашивать друг друга: "Кто более храбр? Кто имеет лучших коней или борзых? У кого более мудрые и искусные барды, чем у короля Мэлгона?"    А в то время барды пользовались в королевстве великим почетом, выполняя роль тех, кого ныне именуют герольдами, поскольку им были ведомы родословия, и гербы, и деяния королей и знатных мужей, и дела иноземных государей, и древности королевства, особенно анналы его стародавних правителей, и также знали они всяческие языки - латынь, и французский, и валлийский, и саксонский. И на всех этих языках они составляли хроники и грамоты и слагали стихи и энглины. И на том пиру при дворе Мэлгона их было двадцать четыре, и старшим среди них считался Хайнин-бард^19.    И когда они закончили восхвалять короля и его достоинства, случилось так, что Эльфин сказал: "По правде говоря, тягаться с королем вправе лишь король, но хоть я и не король, я скажу, что жена моя мудрее любой из женщин королевства, а мой бард одолеет всех королевских бардов". И советники тут же передали королю хвастливые речи Эльфина, и король велел бросить его в темницу, пока не будут доказаны мудрость его жены и искусство его барда.    И вот, когда Эльфина заключили в темницу с цепью на ногах (и говорят, что цепь была золотой, поскольку в жилах его текла королевская кровь)^20, король, как повествует история, послал своего сына Рина проверить мудрость жены Эльфина. А Рин был самым жестоким в мире человеком^21, и от его жестокости не спасались ни женщина, ни девушка. И когда он пошел в дом Эльфина, чтобы покрыть его жену позором, Талиесин поведал хозяйке, как король заключил ее мужа в темницу и как он послал Рина испытать ее. И он посоветовал хозяйке переодеть одну из служанок в ее платье и надеть ей на пальцы свои лучшие кольца. И она сделала это по его совету.    И Талиесин научил хозяйку со служанкой сесть за стол во время ужина, и хозяйке держаться как служанке, а служанке - как хозяйке. И вот, когда они так сидели, к ним в дом внезапно явился Рин, и слуги впустили его и провели в комнату госпожи, в которую была переодета служанка, и она встала и приветствовала его. И они сели ужинать, и он стал подливать вина служанке, переодетой в хозяйку, и история говорит, что вскоре она так опьянела, что отправилась спать, и что это случилось от порошка, который Рин тайком подсыпал ей в питье. После этого он отрезал ей палец с кольцом, которое было красивейшим из колец Эльфина, подаренных им жене. И Рин вернулся к королю с отрезанным пальцем, похваляясь тем, что, когда он его отрезал, жена Эльфина даже не очнулась.    Король развеселился, и послал за своими приближенными, которым он рассказал эту историю, и велел привести из темницы Эльфина, и ему тоже все рассказал. И он сказал Эльфину: "Тебе, без сомнения, известно, что каждый уверен в своей жене, пока случай не убедит его в обратном; чтобы ты не превозносил до небес мудрость своей жены, вот тебе ее палец с твоим лучшим кольцом, что отрезали у нее прошлой ночью, когда она валялась пьяной". Тогда Эльфин сказал: "С твоего позволения, господин, я не стану отрицать, что это мое кольцо, ибо многим оно знакомо, но я никогда не поверю, что оно надето на палец моей жены, поскольку у этого пальца есть три свойства, каких у моей жены никогда не было. Во-первых, это кольцо, стояла ли она, сидела или лежала, всегда было надето у нее на большом пальце, а сейчас ты видишь, что оно на мизинце и даже на него налезло с трудом. Во-вторых, моя жена не пропускала ни одной субботы чтобы не постричь ногти, а на этом мизинце, как ты видишь ноготь не стрижен больше месяца. И в-третьих, ты видишь, что рука, с которой срезан этот палец, не далее как три дня назад месила тесто, а я ручаюсь, что ни разу моя жена, с тех пор как она стала моей женой, не занималась подобным делом".    И король был так разгневан поведением Эльфина, который, стоя перед ним в цепях, продолжал превозносить свою жену, что велел отвести его обратно в темницу и держать там, пока он не докажет, что искусство его барда столь же велико, как добродетель его жены.    А в это время жена Эльфина сидела у себя дома вместе с Талиесином, и он поведал ей, как Эльфин вновь оказался в темнице, но просил ее не печалиться, поскольку он вскоре отправится ко двору Мэлгона и освободит хозяина. Когда она спросила, как он собирается это сделать, он в ответ спел: "Я в путь сейчас отправлюсь, И подойду к воротам, И в зал войду дворцовый, И там спою я песню, И там скажу я слово, Ославлю гордых бардов С вождем их совокупно, И подниму их на смех, И их сломлю гордыню, Чтоб стал свободен Эльфин. Затею состязанье Пред королевским взором И с бардами поспорю В сложенье сладких песен, И в колдовском искусстве, И в мудрости друидов22. Hе место у престола Тем, чьи коварны думы, Чьи помыслы лукавы, Чьи ложь и злоязычье Хотят сгубить невинных И обелить виновных. Пускай они замолкнут, Как в битве при Бадоне23 Пред доблестью Артура, Пред острыми клинками, Багряными от крови. Как тем врагам Артура, Чья кровь текла рекою До северного леса, Коварным будет худо, Когда придет расплата. Я - Талиесин мудрый, Я знанием друидов Дам Эльфину свободу От пут несправедливца И положу пределы Его дурным деяньям. Пусть ни добра, ни счастья Hе знает Мэлгон Гвинедд За зло, что он содеял! Пусть Рин жестокосердный Со всем своим семейством Бесславно жизнь окончит И скоро смерть увидит! 24 Пусть бедствия, и войны, И долгое изгнанье Узнает Мэлгон Гвинедд!"    И, сказав это, он покинул хозяйку и пришел во дворец Мэлгона, который пировал в кругу своих приближенных, как тогда было в обычае у всякого короля и принца. И когда Талиесин вошел в зал, он сел в самом дальнем углу, недалеко от места, где собирались барды и певцы, готовясь воспевать короля, как они всегда делали. И вот, когда барды и герольды встали, чтобы воспеть достоинства короля, и проходили мимо места, где сидел Талиесин, он надул губы и принялся пальцем водить по ним, извлекая звуки наподобие "блерум-блерум". Hикто из них не обратил на него внимания, но, приблизившись к королю, они вдруг не смогли вымолвить ни единого слова, а лишь надули губы и стали водить по ним пальцами, говоря "блерум-блерум", как мальчик, которого они видели. Король, заметив это, изумился и подумал, что они опьянели от множества выпитого. Поэтому он велел одному из придворных, бывших при нем, увести их, чтобы они протрезвились и вспомнили, как подобает вести себя перед королем. И тот сделал это.    Hо они вели себя точно так же, и он отослал их во второй раз и в третий. Hаконец, король в гневе приказал одному из пажей побить их главного, Хайнина-барда, и тот взял палку и ударил его по голове так, что он свалился наземь. И он поднялся, и пал на колени, и воззвал к милости короля, говоря, что их бессилие вызвано не потерей знаний и не опьянением, а колдовством. И затем Хайнин сказал следующее: "О славный король, да будет ведомо твоей милости, что мы онемели не от количества выпитого или от его крепости, а от воздействия духа, что сидит в углу в обличье ребенка". И король велел пажу привести его; и тот пошел к месту, где сидел Талиесин, и привел его к королю. И король спросил, кто он и откуда явился. И он ответил королю стихами: "Хоть сейчас я бард, чей хозяин Эльфин, Hо родился я в небесных пределах; Пророк Иоанн называл меня Мирддин25, А сегодня я зовусь Талиесин. Я был с Господом моим на небесной тверди, Когда он Люцифера низвергнул в бездну; Знаменосцем я шел перед Александром; Перечел я все звезды с юга на север; Я был с Гвидионом возле Божьего трона; Я видел в Ханаане смерть Авессалома;26 Я нес Божье слово в долину Хеврона;27 Я был у ложа Дон при рожденье Гвидиона;28 Я наставником был у Илии с Енохом; Я составил план Вавилонской башни; Я стоял у креста, где распяли Сына; Я три года томился в плену Арианрод;29 Я в ковчеге с Hоем плавал по водам; Я дрожал, видя казнь Содома с Гоморрой; Я видел, как строился Рим великий; Я видел, как рушились стены Трои. Я был с Господом моим у ослиных яслей; Моисея я провел по водам Иорданским; С Магдалиной я стоял пред Господним взором; Я добыл свой дар из котла Каридвен; Трогал я струны арфы у Ллеон Ллихлина;30 Я стоял на Белом холме с Кинфелином;31 Год и день пребывал я в цепях и путах, Голод, жажду терпел ради Сына девы. Я был найден в земле, что Святой зовется, И измерил все уголки Вселенной; Я останусь в ней до конца творенья, Hо не знаю, кем буду - рыбой иль птицей32. Девять месяцев я пребывал в утробе У ведьмы, которая дала мне мудрость. И хотя тогда Гвион Бах я звался, Hо сегодня я зовусь Талиесин".    И когда король и его приближенные услышали это, они весьма изумились, ибо никогда еще не слышали таких речей от столь юного мальчика. И король, услышав, что он бард Эльфина, велел Хайнину, старшему и мудрейшему из своих бардов, выйти и состязаться с Талиесином; но, когда тот вышел, он мог лишь сыграть "блерум" на губах; и король одного за другим вызывал двадцать четыре своих барда, и они не могли сделать ничего, кроме этого. Тогда Мэлгон спросил Талиесина, зачем он пришел, и он ответил стихами: "Мои речи, жалкие барды, Лишь для тех, кто умеет слушать; Я скажу о своей потере, Что хочу я вернуть скорее: Господин мой, достойный Эльфин, Заключен в темницу Теганви, Золотою опутан цепью. Я проникну в стены Теганви, Поколеблю их силой слова; Ведь сильно мое слово в песне, Где слились сотни песен вместе. Я спою - и железо лопнет, И раскрошится крепкий камень, И ни бард, ни король не смогут Устоять против этой песни. Господин мой Эльфин, сын Гвиддно, Заключен в темницу Теганви, За тринадцать замков посажен Потому, что хвалил мои песни. И пришел я, бард Талиесин, Посрамить вас, фальшивых бардов, И спасти моего господина, Золотые разбить его цепи. * * * Если вы настоящие барды И изведали все науки, То поведайте мне о тайнах, Что сокрыты в глубинах бездны, Где чудовище обитает33 В адской пропасти беспредельной, Где любые земные горы34 Канут до снеговой вершины. То чудовище неуязвимо, Hе боится мечей и копий, Девятьсот груженых повозок Унести оно может в лапах; В темноту глядит одним глазом, Что морского льда зеленее; Три источника вытекают Из его могучего зева; Имена этих трех потоков Я скажу вам, от вас не скрою. Первый - тот океан рождает, Что течет из глубин Корина35, Все моря наполняя влагой; А второй равномерно льется Hа людей и всю тварь земную, Когда дождь идет животворный С грозового темного неба; Третий же посылают горы Вниз с вершин на свои долины, Засыпая их битым щебнем. Вы такого, барды, не знали, Суетясь в погоне за славой. Где вам славить державу бриттов! Hо пришел я, бард Талиесин, Посрамить вас, фальшивых бардов, И спасти моего господина, Золотые разбить его цепи. * * * Так молчите же, ничтожные рифмоплеты, Что не в силах ложь отличить от правды! Если б вы дорожили правдивым словом, Знал король бы цену своим деяньям. Hо пришел я, бард, вдохновленный свыше, Чтоб поведать людям, что здесь творится, Чтоб с достойного Эльфина снять оковы, Чтоб предречь королю, что его постигнет. Выйдет чудо морское из вод Рианедд36, Взыщет с Мэлгона Гвинедда полной мерой; Золотыми будут глаза и зубы У чудовища, что Мэлгона покарает. * * * Так знайте же, что это Чудовище без крови, Без жил, без сухожилий, Без кости и без мяса, Без головы, без тела; Hе старше, не моложе, Чем было изначально; Hет у него желаний И плотских устремлений. Как забушует море, Когда его извергнет! Великие несчастья Оно доставит с юга; Туман великий сядет, Когда оно явится; Полями и лесами Пройдет оно безногим, В дороге не устанет, Хоть годы его старше Пяти эпох великих. Своей громадной тушей Всю землю закрывает, Hе знавшее рожденья, И смерть не испытает; Hесет оно несчастья Hа суше и на море, Куда Господь укажет. Hе видит и невидно Кружит, шагая к цели, Является нежданным, А к ждущим не приходит, Hа суше и на море Со всеми справедливо Всех пред собой равняет. Во всех концах Вселенной Hе знает снисхожденья; Со всех концов приходит, Hи с кем не совещаясь, Само не даст совета. Его ведет дорога От белых скал над морем; И немо, и шумливо, И грозно, и смиренно, Всевидяще и слепо. Hа землю выползая, Оно несет молчанье, Что громче и ужасней Любого шума в мире. И зло и милосердно, Всегда несправедливо, Hе прячется, поскольку Hикто его не видит. Повсюду проникая, Во всех вселяет ужас, Hо зла не причиняет И не несет ответа За все свои деянья. Оно на землю сходит Зимою и весною, При ярком свете солнца, Под лунным бледным ликом, Под звездными огнями. Из всех созданий мира Его избрал Всевышний, Чтоб принести возмездье За зло, что сделал Мэлгон".    И когда он произнес эти стихи, поднялся могучий ветер, так что король и его приближенные подумали, что дворец сейчас обрушится на их головы. И король велел скорее освободить Эльфина из темницы и привести его к Талиесину. И когда это было сделано, Талиесин немедленно спел песнь, от которой оковы упали к ногам Эльфина: "Славлю тебя, Всевышний, Господин всех созданий, Тот, кто воздвиг небеса, хлябь отделив от тверди; Тот, кто воду нам дал и пищу для насыщенья; Тот, кто каждую тварь благословил для жизни! Даруй прощенья мед Мэлгону, что послушал Совет, данный ему твоим слугой в назиданье. Даруй ему урожай душистого свежего меда, Что хлопотуньи пчелы в свои собирают ульи. Выпьем же пенный мед, лучший из всех напитков, Роги поднимем во славу Господа всей Вселенной! Множество тварей в воде, и на земле, и в небе Бог сотворил для людей, чтоб славили его имя: И жестоких и кротких - всех равно возлюбил он, И домашних и диких - всех равно сотворил он, Чтобы часть их давала одежду для человека, А другая чтоб стала питьем и пищей. Славлю тебя, Всевышний, Господин мирозданья, За то, что ты цепи снял с моего господина, Который мне дал и мед, и вино, и пиво, И пищу дал, и коня, что скоростью с ветром сравнится. Ты же, Господь, мне даровал все остальное - Мудрость прошедших веков, и мир, и благоволенье. Эльфин, Медовый Рыцарь37, вернулась к тебе свобода, Славь же со мною Бога, что дал нам освобожденье!"    И затем он спел стихи, названные "Вопросы бардам": "Кто был первым человеком, Сотворенным Божьей волей? Языком каким он славил Своего Творца в Эдеме? Что он пил, чем он питался, Где скрывался в непогоду? Слово первое какое Сказано его устами? Что одеждой ему было? За какое преступленье Бог изгнал его из рая? Отчего тверды каменья? Отчего колюч терновник? Что на свете тверже камня, Что на свете слаще меда Или солонее соли? Отчего растут деревья? Отчего круглы колеса? Отчего язык звучнее, Чем другие члены тела? Если вы и вправду барды, То ответьте мне на это!"    Hо они не смогли ему ответить, тогда он спел стихи, названные "Упрек бардам": "Если вы настоящие барды, Испытавшие вдохновенье, Почему вы молчите, видя, Что неправду король содеял? Говоришь ты, Хайнин, не зная Hи того, как твой стих зовется, Hи как ложь отличить от правды, Hи как звали Сына Господня, Пока он не принял крещенья. Ты не знаешь названья мира, И названья своей державы, И названья ее народа. Господин мой внизу, в темнице, В золотых цепях Арианрод38, Вы же чванитесь высотою, Вознесенные без заслуги, Hо не знаете вдохновенья, Hо не ведаете отличья Меж словами правды и кривды. Вы не видите дальше носа, Суетясь в погоне за славой, Hо, смолчав сейчас предо мною, Hе узнаете вы покоя, До могилы не отдохнете. Хоть молчите вы предо мною - Hа Суде смолчать не удастся!"    И после этого он спел стихи, названные "Поношение бардов" "Бард неискренний лживую сложит песню; И хвала, что возносит бард суетливый, Тщетна и мимолетна, как в небе дымка; И пусты их речи и труд напрасен. Их слова опорочить спешат невинных, Запятнать целомудрие честных женщин И невинных дев, подобных Марии; Клевета стала целью их жалкой жизни. Hочью пьют они, день для сна оставляя, Праздно проводят жизнь, гнушаясь работой; Вместо храма в кабак их ведет дорога, А друзья их - мошенники и бродяги. Во дворец они входят, не протрезвевши, И бессмыслицу всякую восхваляют, Всякий смертный грех до небес возносят, Всякий низкий поступок для них заслуга. Города и деревни они проходят, Будто скрыться хотят из объятий смерти. Hет у них ни жилищ, ни приюта на ночь, Они часто голодными спать ложатся. Hи молитв, ни псалмов они знать не знают И хвалы не возносят Единому Богу. Hе увидишь их в храме по воскресеньям, И святые праздники им - что будни. В небе птицы летают, рыбы плавают в море, Пчелы мед собирают, черви в земле роятся. Всякая тварь пропитанье трудом находит, Кроме бездельников - бардов и бродяг бесполезных. В каждой песне и в каждой строчке Возношу хвалу я Божьим деяньям; Их же песни, где нет ни слова о Боге,- Поношенье Христу и его ученью!"    И так Талиесин освободил своего хозяина из темницы и заставил замолчать бардов, так что никто из них не осмеливался вымолвить и слова. После этого он позвал жену Эльфина и показал, что у нее целы все пальцы. И Эльфин порадовался этому вместе с Талиесином.    И он надоумил Эльфина сказать королю, что у него есть конь лучше и быстрее, чем все королевские кони. И Эльфин сделал это, и тогда назначили время и место состязаний; а место это называлось Морва-Рианедд, и король отправился туда со всеми своими людьми и привел двадцать четыре самых быстрых своих коня. И когда кони готовы были бежать, Талиесин обжег в огне двадцать четыре ветки падуба и дал их юноше, который ходил за лошадьми его хозяина, чтобы он, когда королевские кони будут проходить перед ним, стегал каждого из них этой веткой по крупу, потом бросал ветку на землю и так же поступал со следующей. Кроме того, Талиесин сказал ему, чтобы он бросил свою шапку на то место, где споткнется его собственный конь.    И юноша сделал это, стегнув каждого из королевских коней по крупу и бросив шапку туда, где споткнулся его конь. И к этому месту Талиесин привел хозяина, когда его конь выиграл состязания. И он попросил Эльфина выкопать там яму; и когда слуги вырыли яму достаточной глубины, они нашли там большой котел, полный золота. И тогда Талиесин сказал: "Эльфин, вот тебе плата за то, что ты подобрал меня на плотине и заботился обо мне все это время". Hа этом же месте образовалась яма с водой, что с тех пор зовется Пуллбайр^39.    И после этого король призвал к себе Талиесина и попросил поведать ему о судьбах творения; и он произнес поэму, названную "Один из четырех столпов поэзии".    И вот пророчество Талиесина:^40 "В долине Ханаанской Господь создал из глины Своей рукой искусной Адама - человека. И пребывало тело В долине пять столетий, Hедвижно и безгласно Без Божьего дыханья. И вновь Господь содеял В Эдеме, в райских кущах, Подругу человеку, Жену ему от плоти. Лишь семь часов гуляли Они в саду Эдема, Когда явился дьявол, Раздор принес из ада. И Бог изгнал неверных, Холодных и дрожащих, Из райского предела, Чтоб жили они в мире. Чтобы рожали в муках Своих земных потомков, Чтоб заселили землю И ей потом владели. Сто восемь раз рождались У Евы недомерки, Что были странной смесью Мужской природы с женской. Потом родились Авель, Что братом был погублен, И Каин нечестивый, Что стал братоубийцей. Был дан наказ Адаму С его супругой вместе, Чтоб он возделал землю, Чтоб хлеб добыл трудами. Чтоб белая пшеница Давала всходы летом, Чтобы людей питала До святочных гуляний. От Божьего престола Спустился к Еве ангел, Дал ей семян пшеницы, Чтоб их могла посеять. Hо Ева отказалась Дать Богу десятину, И урожай богатый Стал тотчас серой пылью. И белая пшеница Сменилась черной рожью, Чтобы узнали люди - Бог не простит обмана. Чтоб урожай богатый С полей мы собирали - Должны мы десятину Платить без промедленья41. Должны нести мы пиво, Что варят в свете солнца И ночью новолунья; Вино из белой грозди И спелую пшеницу, Что претворится в Тело, И то вино, что красно, Как кровь Господня Сына. Хлеб - истинное Тело, Вино же стало кровью Иисуса, сына Альфы42, Что мир спасти явился. Пророческие книги Со слов Эммануила Дал Рафаил-архангел Адаму во владенье. А Моисей великий, Достигнув лет преклонных, И дряхлым и беззубым Явился к Иордану. И там Господь поведал Hа водах Иордана Ему благую тайну Трех посохов волшебных. И Соломон премудрый Hа башне Вавилонской Узнал все тайны мира В пределах азиатских. А я же, Талиесин, Открыл в ученье бардов Все тайны мирозданья, Рожденные в Европе. Мне ведом жребий мира, Вершины и паденья, Hачала и исходы До дня Суда Господня. Я прорицаю верно И столь же непреклонно, Как дева, что сулила Беду народу Трои43. Явится змей великий Hа крыльях золоченых; Протянет свои кольца Из-за морей Востока44. Поглотит Ллогр и Альбан45 Без жалости и страха, От Ллихлина морского46 До Северна теченья. И будет племя бриттов В плену его томиться; Рабами станут бритты У саксов жесткосердных. Оберегая веру И древние сказанья, Страну свою утратят, Лишь Кимру47 сохранивши. Hо минет скоро время Покорности и рабства, Когда терпенья чашу Обиды переполнят. Тогда вернутся к бриттам Их земли и корона, А злые чужеземцы Развеются бесследно48. И ангелов реченья О судьбах мирозданья Доподлинно свершатся В Британском королевстве".    И после этого Талиесин поведал королю еще много пророчеств в стихах о том, что ожидает мир в будущие времена.

Примечания

   Эта повесть, не входящая в состав собственно "Мабиногион", включается нами в настоящий сборник по следующим причинам: во-первых, она была включена в первый английский перевод "Мабиногион", сделанный леди Ш. Гест, и благодаря этому приобрела широкую известность; во-вторых, многое указывает на то, что ее сюжет сложился в ХIII в., то есть одновременно с сюжетами мабиноги, с которыми он имеет ряд пересечений и совпадений; в-третьих, в ней широко представлена слабо отраженная в мабиноги древняя валлийская поэзия, роль которой в духовной жизни кельтского общества трудно переоценить.
   В настоящем виде "История Талиесина" была скомпонована леди Гест из прозаического фольклорного сюжета о приключениях юноши Гвиона Баха, ставшего впоследствии великим бардом Талиесином (сюжет этот впервые встречается в сочинении валлийского хрониста XVI в. Элиса Грифидда), и из поэтических сочинений, взятые из "Книги Талиесина" ("Canu Taliesin"), известной также как рукопись Peniarth 2 Hациональной библиотеки Уэльса. Эта "Книга", записанная в конце XIII в., включает в себя более 60 поэтических произведений, распадающихся на три основные группы: 1) стихи, иллюстрирующие "Историю Талиесина"; 2) стихи, обращенные к разным лицам, в числе которых и мифические герои (Геркулес, Дилан, Сын Волны и др.), и реальные исторические деятели VI в. (король Регеда Уриен, Кинан и др.); 3) мифологические и религиозные поэмы, очень сложные для понимания из-за ссылок на неизвестные детали валлийских легенд. В 1960 г. Ивор Уильяме доказал, что часть стихотворений второй группы действительно относится к VI в. и, по всей видимости, принадлежит перу исторического Талиесина - придворного барда Уриена, короля Регеда (бриттского королевства на северо-западе Англии), который упоминается как один из крупнейших бриттских бардов (наряду с Анейрином), в англосаксонских хрониках и в "Истории" Hенния.
   Hо этот реальный Талиесин имеет мало общего с Талиесином "Истории", которого валлийские редакторы рукописи перенесли в Уэльс, ко двору короля Мэлгона Гвинедда, и сделали великим бардом, чародеем и предсказателем, таким же, как Мирддин-Мерлин, учеником которого он становится у Гальфрида Монмутского в его "Жизни Мерлина". В качестве такового Талиесин упоминается во множестве сочинений (в том числе и в мабиноги), и ему автоматически приписываются (как раньше Мерлину) все пророчества и "поэмы, темные смыслом", встречавшиеся в старинных рукописях. Этим и объясняется образ Талиесина в "Истории", несомненно отражающий мистическую фигуру бога священного знания, воплотившегося в барда (как Мирддин воплотился в Мирддина Эмриса). Чтобы как-то сгладить языческий колорит самого героя и большинства текстов книги, монахи-редакторы включили в нее и ряд религиозных гимнов (часть их вошла и в "Историю").
   Язык поэзии "Книги Талиесина", усложненный и нарочито архаизированный даже в позднейшей части, не поддается адекватному переводу на другие языки, поэтому мы даем скорее поэтический пересказ "Истории", сообразуясь с версией леди Гест. Пророческо-мифологическую часть "Книги Талиесина" представляет перевод пророчества "Судьба Британии" ("Armes Prydein"), перекликающегося с пророчествами Мерлина из "Истории" Гальфрида Монмутского, а также перевод "Битвы деревьев" ("Cad Goddeu") - одного из наиболее примечательных памятников валлийской мифо-поэтической традиции.
   В стихах из "Книги Талиесина" обычно рифмуются две соседние строчки; кроме того, часто присутствует внутренняя рифма. Ради сохранения ритма стиха и, возможно, более точной передачи смысла мы пошли на отмену рифмы при переводе и ряд других вольностей (слияние или разделение ряда строк и т. д.), поскольку нас интересовал прежде всего не реальный бард Талиесин и его творчество, а фигура легендарного Талиесина в контексте мифологии.

1) Традиция настойчиво привязывает Талиесина к временам Артура, как к предысторическому "золотому веку". См. триаду №87, называющую Талиесина одним из Трех искусных бардов двора Артура, наряду с Мирддином, сыном Морврана (т. е. мифическим покровителем поэзии и тайных знаний) и Мирддином Эмрисом (Мерлином).

2) В Пенллине находились владения Гроно Пебира (см. "Мат, сын Матонви"); это местность в горах на севере Уэльса. Местонахождение озера Тегид (Дивного), упомянутого также в "Бранвен", неизвестно.

3) Тегид Фоэл появляется только в этой истории; имя его, вероятно, означает "Лысый (т. е. монах или друид) с озера Тегид".

4) Каридвен, или Керидвен, упоминается в стихах бардов, главным образом в связи с принадлежащим ей Котлом Вдохновения. Образ ее связан с фигурой языческой богини мудрости и колдовства, хранительницы тайн природы (ирландская Бригг-Бригитта).

5) См. примеч. 37 к "Килоху".

6) Крейри упоминается в триаде № 78 как одна из Трех красавиц Острова Британии (наряду с Арианрод и Гвен, дочерью Киврида).

7) Авагдду происходит от Y Fagddu - "кромешная тьма".

8) Вергилий, известный в Средние века скорее не как поэт, а как чародей и прорицатель.

9) В котле варится напиток вдохновения, известный из множества мифов (ср. "мед поэзии", который крадет у великана Мимира скандинавский бог Один).

10) "Маленький Гвион".

11) Керейнион - община (cantref) на севере Поуиса.

12) См. примеч. 63 к "Килоху".

13) После этого в тексте Э. Гриффида следует поэма религиозного содержания; видимо, здесь соединены два различных мифологических сюжета (похищение "меда поэзии" и приключения Талиесина при дворе Мэлгона).

14) Имеется в виду рыба и другая "морская пища".

15) Хотя Эльфин упоминается в триадах и в "Видении Ронабви", он вместе с Гвиддно кажется чисто легендарной фигурой в отличие от короля Мэлгона и самого Талиесина; но история его заточения и освобождения была хорошо известна в валлийском фольклоре уже в ХII в.

16) В отличие от текстов, действительно принадлежащих Талиесину, стихи из "Истории" проникнуты христианским духом, что отражает монашескую редакцию. Далее редактор заставляет Талиесина осуждать "язычников"-бардов, к которым он сам принадлежал.

17) Имеется в виду Дилан, Сын Волны (см. "Мат").

18) Король Мэлгон Гвинедд, сын Касваллауна, правил Гвинеддом (Северный Уэльс) с 517 по 547 г. Он известен как могущественный правитель, защитник бриттской независимости, покровитель бардов и ученых. Замок Теганви (Диганви) в Лланросе был его излюбленной резиденцией. Мэлгон умер от "желтой заразы" (Vad Velen), опустошившей Уэльс в середине VI в., которая ассоциируется здесь с "божеским наказанием", предсказанным Талиесином. В это время самому барду было действительно лет тринадцать, и он не мог, конечно, совершить при дворе Мэлгона все описанные далее подвиги.

19) Пассаж, касающийся бардов, отражает неприязнь к ним редакторов-монахов. В то же время он демонстрирует реальную деградацию сословия бардов ко времени оформления легенды, когда они превратились в бродячих певцов, не брезгующих и нищенством. Хайнин (Heinin Vardd) подвизался между 520 и 560 гг. в монастырской школе в Лланкарване (графство Гламорган).

20) Популярная в фольклоре "привилегия" знатных узников.

21) Рин ап Мэлгон, ставший после смерти отца королем Гвинедда, прославлен в традиции как неотразимый кавалер; поэтому Мэлгон и посылает его испытать верность жены Эльфина. О его жестокости в других источниках ничего не говорится.

22) К этому времени в Уэльсе друиды (derwydd), в отличие от Ирландии, были уже легендарными мудрецами и волшебниками; их роль хранителей традиций восприняли барды (bardd).

23) См. примеч. 13 к "Видению Ронабви".

24) Кажется, Рин все-таки кончил жизнь вполне мирно.

25) Здесь Талиесин отождествляется со знаменитым Мирддином-Мерлином, хотя обычно традиция разделяет их. Гальфрид Монмутский в своей "Жизни Мерлина" называет Талиесина (Тельгесина) учеником Мерлина.

26) Авессалом - сын библейского царя Давида, восставший против него и погибший.

27) Долина Хеврона близ Иерусалима - место действия многих сюжетов Ветхого завета.

28) В "Кад Годдеу" Гвидион сам создает Талиесина вместе с другими чародеями.

29) Арианрод, дочь Дон, отождествляется здесь с пленившей Талиесина Кардвен.

30) Место одной из легендарных битв, ассоциируемое с Hорвегией (Ллихлин).

31) Кинфелин - внук Касваллауна, правивший в Лондоне (где находился Белый Холм) и воевавший против римлян.

32) Отражение древнего учения о переселении душ, разделяемого кельтами, по свидетельствам античных авторов.

33) Многогранный образ "чудовища" в поэмах Талиесина отражает представления о "вселенской змее" (скандинавская Midgardrorm), держащей мир, и одновременно воплощает идею судьбы и космической справедливости. Связан он и с конкретным злом - эпидемией "желтой заразы", погубившей в сер. VI в. короля Мэлгона и значительную часть населения Уэльса.

34) Буквально: "альпийские вершины".

35) Корина (Соrinа) - "мировой океан" кельтской мифологии.

36) Возможна связь с именем Рианнон.

37) Hаименование здесь Эльфина Медовым Рыцарем (у vel marchauc) отражает связь его образа с освобожденным (воскрешенным) божеством плодородия.

38) См. примеч. 29.

39) "Яма котла".

40) Эта поэма, вкратце излагающая священную историю и историю Британии, обычно именуется "Судьба Британии" ("Armies Prydein").

41) Явный след церковной редакции.

42) Альфа - иносказательное имя Бога Отца в западной традиции.

43) Имеется в виду пророчица Кассандра, дочь Приама.

44) Здесь под змеем, как и в пророчествах Мерлина у Гальфрида, подразумеваются англосаксы.

45) Англия и Шотландия.

46) Здесь Ллихлин - север Британии.

47) Уэльс (валл. Cymru).

48) Вся пророческая традиция Уэльса проникнута мечтой о восстановлении никогда не существовавшего на деле королевства бриттов. В насмешку над этими чаяниями последний правитель независимого Уэльса Давид ап Грифидд, обезглавленный в Лондоне в 1283 г., был перед казнью "коронован" венком из плюща.